Вкус греха

Очень скоро она начнет искать доказательства невиновности барона. Она их найдет, и Вит уедет. Если после всего этого ее не выставят из Хэлдона, сегодняшний вечер останется лишь ужасным, унизительным воспоминанием. Если бы не… что ж…

— Да пошло оно все, — в сердцах сказала она.

Мирабелла осмелилась снова выйти из комнаты только через два часа. Гости еще не спали, и оставалось выяснить, хватило ли им сил перейти в кабинет барона или они так напились, что не могли сдвинуться с места, и поэтому остались в столовой. Она надеялась на второе. Ее дядя порой засыпал, сидя на стуле, и если окажется, что стул стоит в кабинете, обыск придется отложить на завтра. Ей не терпелось проникнуть в святая святых дяди, поэтому мысль о том, что с этим придется повременить, казалась совершенно непривлекательной. Мирабелла хотела побыстрее покончить с неприятным делом и жить дальше.

Она пошла на звуки дикого хохота и очутилась у дверей столовой. Решено», — подумала Мирабелла. Дядя уснет прямо там, или кому-то из слуг не повезет и придется тащить его в спальню. Но в кабинет он уже не пойдет.

Мирабелла развернулась, чтобы уйти, но остановилась. Любопытство взяло верх, и она вернулась обратно.

Вит еще там?

Она заглянула через щелочку и увидела, что он действительно там… мерзавец.

Для человека, который сюда не развлекаться приехал, Вит как-то подозрительно правдоподобно изображал из себя заправского кутилу. Она с отвращением заметила, что он пьян. Ладно, это нужно, чтобы заслужить доверие и уважение гостей, но необязательно быть при этом таким чертовски счастливым.

Вит развалился на старинном стуле с высокой спинкой и улыбался, как дурак, сдернув галстук и расстегнув сюртук. Вит держал бутылку вина и привлекал восхищенное внимание нескольких человек, рассказывая им байку про вепря-людоеда, которого завалил во Франции. При этом он еле ворочал языком. «Чуть с жизнью не расстался», — сказал он, и Мирабелла подумала: если в этой истории есть хоть капля правды, она съест свою голубую сорочку.

«Хорошо, что Вит весело проводит время», — сказала себе Мирабелла. Он мог сидеть в сторонке, наблюдая за дядей с омерзением и презрением, и думать, как бы оградить Коулов от всех и вся, что хоть как-то связано с бароном Эпперсли.

Мирабелла подавила возглас раздражения и пошла к себе в комнату. Они начнут расходиться не раньше, чем через час, но она на всякий случай подождет два.

Она выждала три, решив, что в этом доме лучше проявить осторожность, чем недальновидность.

Мирабелла покинула свою комнату, точно зная, что будет делать. Сначала проверит, не заперта ли дверь в кабинет. Если заперта — выйдет на улицу и попытается залезть через окно. Не сможет (учитывая, что она никогда раньше не пробовала) или окно окажется закрытым — ей придется пробраться в кабинет днем. От одной лишь мысли об этом ей стало не по себе. Днем гораздо проще попасться, и если дядя узнает, что она рылась в его бумагах…

«Не думай об этом. Не думай об этом сейчас».

Она тихонько спустилась по лестнице, стараясь не наступать на скрипящие половицы. По всей вероятности, никто бы не услышал, даже промчись по узкой лестнице целое стадо слонов. Вдрызг пьяные гости крепко спали, а слуги слишком устали, чтобы обращать внимание на скрип, не говоря уже о том, чтобы пойти посмотреть, кто бродит по особняку. И все же в дядином доме никогда не стоит полагаться на удачу.

К ее невероятному облегчению, кабинет был открыт. То ли барон слишком много выпил и забыл запереть его, то ли был уверен, что никто не посмеет зайти без приглашения. Давно дав себе зарок обходить любимую комнату дяди десятой дорогой, Мирабелла никогда раньше не пробовала дергать за ручку.

Повернув ее, она открыла дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь. Затем закрыла, оперлась на дверь спиной и с облегчением вздохнула.

Она сделала это. Она пробралась в кабинет дяди. Она все-таки нашла в себе силы.

Вспомнив, что дядин кабинет — это не то место, где ей хотелось бы сейчас быть, Мирабелла отделилась от двери и сосредоточилась на задании.

Как и в большинстве кабинетов, все в этой комнате было устроено для удобства занятого человека: темные тона, которые обычно предпочитают мужчины, большой дубовый стол, мягкие кожаные кресла. Но так как дядя редко утруждал себя столь скучным занятием, как ведение дел, там, где в других кабинетах стояли шкафы с книгами, в этом висели охотничьи трофеи.

Чучела оленей, лис и птиц всевозможных видов были развешаны на стенах жуткими рядами отсеченных голов. Мирабелла старалась не смотреть на них, когда зажгла две свечи на столе, но их было так много… У нее мурашки побежали по коже, и она никак не могла избавиться от странного ощущения, что стеклянные глаза с укором смотрят ей в спину.

Мирабелла просмотрела пачку бумаг, пытаясь не расстраиваться из-за мысли, что Вит может оказаться прав. Она так старалась не обращать внимания на ноющие сомнения и на ужасную обстановку вокруг, что не заметила, как в холле раздались шаги, пока они не приблизились почти вплотную к двери.

Мирабелла опомнилась, когда шаги замерли.