Визит Сэма Стоуна

- Итак, - объяснение эксперимента доставляло психологу явное удовольствие; дама чуть разрумянилась, - итак, детей, посещавших один из детских садов, предупредили, что к ним придет в гости некий Сэм Стоун. Им предложили внимательно следить за всем, что тот будет делать. И постараться запомнить все его поступки. Всех детей разбили на две группы. Одним сказали, что Сэм Стоун - неуклюжий, смешной субъект, настоящий недотепа и увалень. Другим ничего подобного не говорили. Сэмом Стоуном, конечно, был тоже ученый, член коллектива исследователей. В назначенный день он пришел, провел в детском саду пару минут и удалился.

Директорша кивнула. Ей вдруг сделалось интересно.

- И вот прошла неделя. Детей опять разбили на прежние группы и стали допрашивать. Первых, которые ждали, что к ним явится неуклюжий Сэм Стоун, всячески провоцировали: "Помнишь, как Сэм Стоун поскользнулся? Помнишь, как он порвал книжку? Помнишь, как он пролил какао на плюшевого медведя?" Результат получился ошеломляющий: с этим согласились чуть ли не все и говорили: да, мы помним; да, он порвал книжку. Хотя на самом деле Сэм Стоун ничего подобного не делал. Такие же вопросы были заданы второй группе. Эти дети, как я сказала, не знали заранее, что Сэм Стоун неуклюжий. Поэтому они "вспоминали" про мишку и книжку реже. Но - что удивительно - все-таки вспоминали! А еще через три недели дошло до того, что детей просто не удавалось переубедить. "Так мы же видели", - говорили они и даже обижались.

- Надо же! - восхищенно улыбнулась директорша.

- Мы пойдем дальше, - пообещала гостья. - Мы придем через год, когда старшая группа станет подготовительной, и убедим их, что Сэма Стоуна не было вообще.

- Детство быстро забывается, - вздохнула та.

- Но только не в шесть лет, если речь идет о событиях годичной давности.

- Да, да, - горячо согласилась директорша. - Что от меня требуется?

- Ничего особенного. Выделите нам специальные дни и часы, а все остальное - наша забота.

*****

Нехорошо так о детях. Но встречаются дети, лица которых уже имеют в себе все, чему предстоит быть; в них все сформировалось до конца - и нос уже дальше не вытянется, и щеки не западут; все их черты будут только увеличиваться до точки солидности, пропорционально друг дружке. Они не бутоны, которым суждено расцвести розами, но им и не увядать. Такие лица затвердевают, наливаются тугоплавкими жирами; к глубокой старости отчасти делаются брюзгливыми, но не настолько, чтобы в них не угадывалась невинная завязь.

Галя и Тамара, скорее всего, не сумели бы изложить эту мысль, да и мысли такие, тем более - в обработанном виде - не приходили им в головы. Галя и Тамара просто угадывали чутьем подобных детей. И отдавали им предпочтение, не жалуя бутоны малопонятные, грозящие превратиться неизвестно, во что - возможно, в розы, но с тем же успехом - в кактусы. К Павлику, например, они испытывали чуть ли не брезгливость. Галя присматривала за старшей группой, в которой был Павлик, а Тамара - за подготовительной.

В назначенный день они сидели за чаем. Детей увели на музыкальные и физкультурные занятия. Умненький, чистенький, себе на уме Павлик отсутствовал, а потому не раздражал.

Тамара склонилась над зеркальцем и стала озабоченно щупать багровую бородавку, схоронившуюся в густой брови. Бровь походила на оцепенелую гусеницу, подавившуюся ягодой не по размеру.

Галя подлила себе заварки. Она сняла с чайника пышную краснощекую барыню, хранительницу чайного тепла. Машинально поморщилась при виде горячего пара и перевернула барыню, чтобы убедиться в пустоте под ее толстой юбкой. Галя домыслила жар, неизбежный при богатырском сложении провинциальных купчих, послуживших прототипом для куклы; связала его с жаром чайника и недовольно отвела нос.

- Что ты морщишься, чай хороший, - удивилась Тамара. Гусеница-бровь ожила и сделала мостик. Тамара отложила зеркальце и сидела за столом, подперев щеку рукой. Эта поза добавила в ассоциативную цепочку новый ингредиент. Тамаре - толстой, сонной, ленивой - хотелось теперь, пощипавши брови, лежать и молчать.

Галя и Тамара были матери-одиночки. Они, оголодавшие, готовы были на все при одном только имени посетителя, неизвестного ученого мужчины. Сэм Стоун в их сознании связался не с Фредди Крюгером, хотя такое сравнение напрашивалось само собой: детский сад, загадочный посетитель, странная миссия, иностранное имя - зловещее, таинственное событие. Он связался с Томом Крузом.

- Что такого, если мужчина зайдет на две минуты, прогуляется по комнате и выйдет? - пожала плечами сухопарая Галя. Она, в отличие от Тамары, смахивала на пьющую бабушку кукольной красавицы.

- А потом пропадет что-нибудь, - на всякий случай сказала Тамара.

- Нечему пропадать, - равнодушно сказала та.