Вижу цель

– Полагаю, вашей разведке не удалось выяснить никаких подробностей моей биографии до того момента, как я поступил в звездную академию, – дополнил Эрик так и не заданный ему, но подразумеваемый вопрос.

– Времени не хватило, – ответила за матриарха молчавшая до сих пор пожилая женщина, которую Бреда представила последней, назвав Елизаветой Вилков-Имри.

«А вот и разведка клана пожаловала…»

– Коротко говоря, детство свое, имея в виду раннее детство, я помню смутно, но должен признать, что прошло оно невесело. – Все это ни для кого в империи, из тех, разумеется, кто хотел и имел право об этом знать, тайной не являлось, и Эрик не собирался скрывать того, где и как проходили его детские годы от членов вновь обретённой семьи. – Я рос беспризорником на улицах одного из самых паскудных городов на планете Эвр, а Эвр в империи Торбенов, и вообще-то, числится известной свалкой человеческого мусора. Так что окружали меня в детстве настоящие отбросы общества: бездомные бродяги, бандиты и прочее отрепье…

Возможно, не стоило рассказывать этим людям о всех тех мерзостях, которые ему пришлось пережить в раннем детстве, но, с другой стороны, кому и рассказывать, как не им. Если в самом деле хотят, чтобы он стал членом их семьи, должны знать, кто он и через что прошел. Поэтому он не стал смягчать свой рассказ, описывая перипетии своей судьбы, но и углубляться в излишние подробности тоже не стал. Говорил, как есть, но коротко и только по делу, и, естественно, без оценочных замечаний. Никогда никому не жаловался, не стал этого делать и сейчас. Зачем?

– Спасибо, Эрик, – поблагодарила его за рассказ Елизавета Вилков-Имри. – Разумеется, нам было бы интересно услышать и о том, как ты учился в академии и обо всем прочем, что связано с твоей блестящей карьерой, и все мы надеемся, что ты нам об этом еще расскажешь, но сейчас я хочу спросить тебя о другом. Тебя никогда не удивляло то, как быстро ты учишься?

– Удивляло, – кивнул Эрик. – Но позже я узнал, что у меня крайне высокий уровень интеллекта…

– Выше ста шестидесяти?

– Да.

– Ты ведь знаешь, что сто шестьдесят по определению граница гениальности?

– Знаю, – подтвердил Эрик.

Он еще хотел было добавить, что гением себя тем не менее не считает, поскольку не находит убедительных тому доказательств, но промолчал. Его ведь не об этом спрашивали.

– Гениальность подразумевает наличие какого-либо специального таланта, – подал реплику Питер де Врейн.

– Я читал об этом, но никакого особого таланта за собой не замечал.

– Как вышло, что мальчик с улицы говорит и читает на нескольких языках, причем на всех этих языках изъясняется, как культурный, хорошо воспитанный и высокообразованный человек? – А этот вопрос задала уже Мария Фокин.

«У них или роли расписаны, или командная игра уже вошла в привычку!»

– Я быстро учусь.

– И много ты встречал людей, которые учились бы так быстро и настолько эффективно?

Любопытный вопрос, и ответ на него прост: не встречал вообще. То есть способных людей Эрик знал довольно много, с двумя из них он даже спал. Но такого уровня обучаемости, как у него, не видел ни разу.

– К чему вы клоните?

– К тому, что такая обучаемость лежит за гранью нормы и сама по себе является специальным талантом.

– Это часть моего генотипа? – сообразил Эрик.

– Да, – подтвердила его догадку матриарх клана. – Быстрый ум, невероятная обучаемость, крепкие нервы, выдающееся тактическое мышление и уникальная способность располагать к себе людей…

Что ж, все вроде бы так и обстояло. Думал Эрик быстро и зачастую о нескольких вещах сразу, – что для многих других людей казалось невероятным, – учился легко, ну а нервы у пилотов ракетоносцев должны быть крепкие по определению, иначе нельзя. Но вот два последних пункта в панегирике[62], «пропетом» Бредой Вильф, его неожиданно – или, напротив, ожидаемо, – смутили.

«Выдающееся тактическое мышление? У меня? Серьезно? Но, с другой стороны…»

Если посмотреть на события последних лет с этой точки зрения, получалось, что Эрик и в самом деле зачастую правильно предугадывал действия противника, видел картину боя во всей ее сложности, с первого взгляда «узнавая» намерения сторон, их ходы на шахматной доске сражения и открывающиеся в связи с этим перспективы.

«Что ж… возможно… может быть…»

Великим тактиком он себя, положим, не числил, но следовало признать, был в этом деле неплох. Так что, возможно, в словах Бреды и содержалось некое зерно истины. Но вот относительно способности вызывать симпатию у других людей…