Византийские исихастские тексты

Если «невидимое в Боге от создания мира чрез рассматривание творений видится»[1941], и присносущая сила Его и божество, и если мы, на основании творений, возрастаем в мудрости[1942] относительно не сущности, но энергии, согласно богословским высказываниям[1943], то, значит, одно — божественная сущность, и другое — видимая и помышляемая творениями Его сила и божество, сами, однако оказывающиеся присносущными. Если смыслы сущего, существуя в Боге безначально и присносущно, как говорят все богословы[1944], сами не есть божественная сущность (ибо как они были бы схватываемы и [как] являлись бы нам тем или иным способом, если та пребывает невоспринимаемой?) и, [кроме того], не находятся они и вне Бога (ибо все после Бога есть тварь, и мы поместим [их] на основании этого вместе с платоническими идеями) — то, следовательно, не есть нетварно только одно, [т. е.] божественная сущность, о чём шумят больные акиндинством.

Мыслящие по Акиндину говорят, что к Сыну и Духу Бог относится в смысле природы, к творению же — в смысле воли и энергии[1945]. Конечно, размышляют они об этом для того, чтобы устранить различение [сущности и энергии в Боге]. Но [различение] это обнаруживается и само собой, даже если они не поймут того, о чём говорят. В самом деле, в отношении чего есть природа, нет воли, и в отношении чего есть воля, нет природы[1946]. Да и откуда они взяли для своего использования такие речи, что Сам Отец есть природа или воля? Ведь на таком основании они будут принуждены говорить, что Он есть и рождение. Однако одно называется рождающим и другое — рождением, одно — желающим и другое — желанием, одно — говорящим и другое — словом, если они не хотят прослыть за пьяных. Иначе же, если называют природу как субстрат, а волю [как нечто] присозерцаемое [при нем], то [в этом] они приходят к тому же, к чему и мы. Если же, по их мнению, то и другое — только слова, как [примерно] семя и плод относятся к одному и тому же хлебу, то пусть сами скажут, что такое субстрат, отличный от природы и сущности.

Если божественная сущность не высказывается о многих предметах (ибо [существует] одна Его сущность), энергия же высказывается о многих и различных предметах (ибо энергии Его многочисленны), то, следовательно, одно — Его сущность и другое — энергия.

Если всякая сила высказывается относительно иного (ибо относится к тому, что сильно, и это ясно показывает Фома[1947], учитель латинский), то, следовательно, одно есть божественная сущность и другое — сила, разве что кто-нибудь и о сущности не скажет, что она — понятие относительное.