Витте

Витебский губернатор восторгался реформой: «Что же касается вопроса о том, какая система питейной торговли представляется… более предпочтительною — прежде действовавшая или ныне существующая, — то я нахожу, что вряд ли между этими двумя системами можно делать какое-нибудь сравнение. Старая система преследовала исключительно фискальные цели казны и предоставляла народ самой грубой эксплуатации и развращению особому классу хищников. Корчмари-евреи и кабатчики споили русский народ от мала до велика, и нужна была коренная реформа всей питейной торговли, чтобы спасти народ от поголовного пьянства. Такою мерою величайшей государственной важности явилась ныне действующая стройная система, которая, с одной стороны, устранила от прибыльного кабачного промысла целый сонм эксплуататоров народных слабостей, а с другой — создала попечительства о народной трезвости с их гуманной и широкой программой. Я лично думаю, что питейная реформа составляет одно из самых крупных событий конца этого века»⁵⁷.

Председатель Самарской губернской земской управы привел факты о том, что алкогольная продукция для народа подешевела, следовательно — жить стало лучше: «Цена ведра вина[1] без посуды до реформы была совершенно произвольная, в зависимости от хода товара и спроса на него — колебалась она при ведерной продаже от 6–8 руб., в разлив от 10–12 руб., причем по высшим ценам в разлив отпускалось 75 % проданного вина, а по ведерной цене 25 %, в среднем вино стоило около 10 руб. (Здесь кстати заметить, что тогда достоинство вина допускалось 38 с десятыми градусов; но оно редко достигало и этих качеств, так как в нем было много посторонних жидких примесей.) Нынешняя цена на ведро вина без посуды колебалась в зависимости от продажи столового вина от 7 руб. 25,8 коп. до 7 руб. 27 коп., в среднем 7 руб. 26,5 коп. Таким образом, при прежней системе питей население переплачивало на каждое ведро около 2 руб. 73,5 коп.». До реформы питейного дела в руки частных виноторговцев одной только Самарской губернии попадало ежегодно 2,8 млн руб. дохода⁵⁸.

Священник Харьковской епархии Змиевского уезда села Ивановки писал министру: «Жители, за упразднением старого кабака и неимением под рукой винной лавки, — этого рожна, противу которого простому люду трудно пройти, — в нравственном отношении заметно исправились, так как больше не слышно буйства пьяных и срамных ругательств, производивших большой соблазн для детей, в семьях существует мир и тишина, и почти нет воровства, и стали религиозны, что видно из того, что в большинстве посещают в воскресные и праздничные дни храм Божий… В физическом отношении жители сравнительно стали пользоваться здоровьем, так как нет таких частых заболеваний, какие происходили, когда существовал кабак, когда, например, пьяным приходилось валяться в грязи или в луже в осеннее время, а в зимнее — лежать на снегу, отчего заполучались болезни: тиф, горячка, водянка, чахотка и т. д.»⁵⁹.

Некоторые корреспонденты (например, архиепископ Херсонский и Одесский) указывали на недостатки питейной реформы: «…Нельзя не обратить внимания на то, что пьянствующему люду, в особенности в базарные дни в больших селах, нет удобного для сего угла, а потому можно видеть пьющих свободно на улицах и площадях и слышать их бранные и скверные слова, что, без сомнения, служит большим соблазном для лучшей части общества, а для иноверцев и сектантов — основанием для всякой укоризны в чистоте православия»⁶⁰. Киевский губернатор отмечал: вино стало лучше, и денег у народа больше, но сельские общества потеряли богатый источник доходов, употребляемых на церкви и школы.

Председатель Полтавской губернской земской управы информировал Министерство финансов о том, что жертвами питейной реформы стали 2637 семейств, существовавших исключительно продажей вина. Почти все они, будучи евреями, двинулись в города черты оседлости, где умножили и без того многочисленный еврейский пролетариат⁶¹.

«Не знаю, менее ли теперь пьяниц, чем было прежде, — но несомненно, пьянство индивидуальное существует и теперь. Алкоголиков и идущих к алкоголизму имеется значительное количество. Следовательно, с этой точки зрения, чего-то еще недостает нашему законодательству. Пьянство коллективное теперь несомненно уменьшилось. На свадьбах и храмовых праздниках выпивается теперь если не менее, то, во всяком случае, не так безобразно, как пили прежде. Справедливость требует, однако, приписать этот факт не одной только питейной реформе, но и общему поднятию культуры. К этому считаю нужным прибавить: если бы, в силу каких-нибудь соображений, мы возвратились к прежнему порядку питейной торговли, — пьянство, хотя временно, немедленно увеличилось бы», — писал председатель Черниговской губернской земской управы⁶².