Вице-император. Лорис-Меликов

Наконец, здесь, в Терской области, Лорис-Меликов решился на осуществление Крестьянской реформы 1861 года. Он первым на Кавказе освободил крестьян как в русских поселениях, так и в горных аулах от крепостной зависимости. Былые вожди кавказских племен тотчас потеряли силу и авторитет. Первобытная демократия горских народов сыграла на руку властям, так как феодальные отношения в их среде не были закреплены общероссийскими законами. Новое положение очень быстро успокоило Чечню – оно немало озадачило население, нашедшее для себя много выгод в избавлении от гнета своих властителей. О властителях русских они на время позабыли.

Вообще за реформы Лорис-Меликов взялся с большим азартом, применив немало энергии для их воплощения. Петербург, в котором реформаторская деятельность после выстрела Каракозова[30] остановилась, далеко, начальник области был во многом предоставлен самому себе и мог действовать на свой страх и риск. Он организовал сельскую общину и ввел сельские суды не только в деревнях и станицах, но и в глухих горных аулах. Судьи при этом не назначались, а избирались самим населением, равно как и помощник сельского старшины и сборщик податей.

Позже наместник Кавказский великий князь Михаил признался, что реформы на Кавказе начинались в Терской области и уже потом распространялись по всему краю. Во всяком случае, из всех начальников областей Кавказа только Лорис-Меликов удостоился «за оказанные заслуги при приведении в исполнение освобождения от крепостной зависимости рабов и крестьян горских племен Терской области Именного Монаршего благоволения».

Как много воды утекло с той поры, когда генерал-адъютант Лорис-Меликов управлял Терским краем. Всё, решительно всё поросло быльем – и его реформаторская деятельность, и проведение каналов, и исправление дорог, разбитых новыми поколениями… Что же, так и остались бесследны те годы?

Нет. В центре Владикавказа стоит одно из красивейших и по нынешний день зданий. Это русский театр, основанный в 1872 году хлопотами управляющего Терской областью.

Вечера в Эмсе

Ему перевалило за пятьдесят, он достиг всех мыслимых в его положении высот – генерал-лейтенант, генерал-адъютант, наказной атаман Терского казачьего войска, управляющий с правами генерал-губернатора Терской области. Старший сын устроен в Пажеский корпус, младший – Захарий – тоже пойдет по его стопам, так что их будущее не должно вызывать никаких беспокойств. Чего еще надо?

А он уже порядком устал от мелких интриг, которые плетет против него тифлисская придворная сволочь, устал от дурацких приказов Кавказского наместника великого князя Михаила Николаевича… И в конце концов, пора заняться собой, здоровьем своим, смолоду больными бронхами и легкими… Для отставки срок еще не вышел, и Михаил Тариелович Лорис-Меликов подал прошение о бессрочном отпуске «до излечения». Великий князь в награду за безупречную службу испросил для него следующий чин – генерала от кавалерии и с легким сердцем отпустил на все четыре стороны, оставив состоять при своей особе.

Это была самая счастливая пора в его жизни, и длилась она целых полтора года. Он занялся наконец своим имением на Кубани, высочайше пожалованном еще в 1868 году и находившимся без особого присмотра. Объездил все пять тысяч десятин, принял отчет от управляющего, назначил нового, из поляков, а значит, честного, дотошного и толкового, а сам с женою и детьми отправился в странствования по европейским курортам.

В Берлине по дороге в Эмс попалась на глаза изданная там русская брошюра «Наше положение». Об авторе ее Александре Ивановиче Кошелеве[31] Лорис-Меликов слышал краем уха, что он был когда-то весьма активным деятелем Крестьянской реформы, принимал участие в образовании земств… И больше ничего не слышал. Книжка же показалась интересной – видно, что писал ее человек, озабоченный судьбами России и чрезвычайно досадующий на то, что реформы, с таким жаром начатые, заглохли в русском бездорожье, а заглохнув, стали оборачиваться уже против народа, ради которого и затевались. Как это у Некрасова? «Одним концом по барину, другим – по мужику». Кошелев видит спасение в развитии демократических институтов – расширении прав земства, отмене цензуры, создании на основе земств Общей Земской Думы, куда бы избирались лучшие деятели из провинции. Свобода печати и Общая Земская Дума, по мысли автора, – вернейшее средство объединить царя и отечество. Ведь до государя правда не доходит, ее прячут чиновники.

На Кавказе земства учреждены не были, и Михаилу Тариеловичу было крайне интересно понять, что же это такое. Он хоть и был в долгосрочном отпуске и понимал, что во Владикавказ, скорее всего, не вернется, но еще не расстался с генерал-губернаторскими мыслями и каждое соображение автора пытался в мечтах примерить к оставленной Терской области. Хорошо бы познакомиться с этим Кошелевым.

На ловца и зверь бежит. В гостинице в Эмсе Лорис-Меликов полюбопытствовал у портье, кто из русских пребывает на курорте, и среди перечисленных лиц оказался господин Кошелев из Москвы.