Витязь в тигровой шкуре

Поэтику Руставели в широком смысле мы уже рассмотрели в связи с вопросами его идеологии. Остается рассмотреть ее в узком смысле, где она совпадает с поэтическим мастерством. К этому нас обязывает и то обстоятельство, что мы поставили себе задачей передать всю оркестровку Руставели, состоящую из применения в стихосложении аллитерации, консонансов, доминантов и даже так называемых маджам. Без этих поэтических аксессуаров мы не имеем дела с полифонией руставелевского стиха, о трех ладах которого Руставели пишет в своем прологе:

10

Прорывается наружу трех ладов хвалебный стих.

Корни руставелевского напева уходят в народный контрапункт грузинской песни, этой базы грузинской полифонии, и коренятся в относительной тонической свободе грузинских слов. Грузинская фреска и орнамент питались из того же источника. Как краска свободно подчинялась кисти, как камень свободно поддавался резцу, так и слова, благодаря тонической свободе, легко давали возможность выполнения поэтического замысла. Но свободное ударение есть все же ударение и, следовательно, никак не ведет к силлабике. Оно давало Руставели возможность разнообразить народный шаири, со сведением его к основным двум видам — к высокому и низкому ("магали", "дабали"). Уже эти названия, выработанные грузинской просодией, свидетельствуют о тоническом характере грузинского стиха, причем два вида шаири приближаются к мажору (высокий шаири) и к минору (низкий шаири).

С точки зрения задач, которые Руставели ставит видам шаири, они различаются следующим образом: длинный шаири — шестнадцатисложный — служит для плавного рассказа, для лирического диалога, для описаний и характеристик; краткий шаири — для драматических моментов, для изображения быстрого действия, для конфликтных диалогов, картин боя и т. д. Таким образом, порядок следования видов шаири у Руставели не случайный, а определяется вполне закономерно, причем сочетание противоположных видов шаири дает то разнообразие, на котором строится полифоническое единство всей поэмы.

Надо еще указать на ритмическое разнообразие обоих видов шаири. Длинный шаири имеет ослабленное ударение на первом и усиленное — на третьем слоге, что придает началу строки анапестический характер. Наоборот, краткий шаири имеет сильное ударение на первом слоге, что отождествляет его с хореической строкой. Это ритмическое разнообразие совершенно исключает возможность применения при переводе поэмы Руставели пэонов, без которых не сумели обойтись переводчики.

Ведя плавный рассказ, Руставели использует длинный шаири:

72

На заре подъехал витязь, он стройнее лилий станом....

А неожиданная встреча с витязем — Тариэлем — передается при помощи краткого шаири (мажором):

84

Видят: некий витячь странный плачет, сидя над рекой.

Этот порядок у Руставели нарушается в тех случаях, когда смена одного вида шаири требуется в целях предотвращения монотонности.

Но богатство стиха Руставели не исчерпывается только этим. Сила и звучность его стиха достигается четырьмя другими компонентами, каковы: консонансы, аллитерации, доминанты и знаменитые руставелев-скпе маджамы, т. е. катрены, рифмующиеся на омонимы (однозвучные слова с разными значениями).

Аллитерации — это созвучность начала слов (анафор) или конца слов (эпифор). Руставели дает предпочтение анафорам, что вполне понятно с точки зрения его полифонического замысла, так как катрены и так имеют четыре рифмованных окончания. Во избежание той же монотонности, Руставели развертывает аллитерации, главным образом, в пределах одного полустишия, не переходя грани цезуры. При этом, как правило, в этом полустишии он аллитерирует, т. е. ставит созвучное начало, только три раза.

Например:

1537

По холмам хорошим ходом мчат, рука дружит с мечом.

Но Руставели иногда доводит аллитерацию до высшей гаммы звучания. Тогда он аллитерирует оба полустишия, причем в одном он дает трехчленную аллитерацию, а в другом двухчленную, на другой звук, а между этими двумя звуками ставит звук, сигнализирующий об аллитерации, которая помещается во втором полустишии.

Для наглядности приведем сначала грузинскую строку в русской транскрипции:

1160

Гвелии мошлит моекецнес // баги шегма шера шенда.

Как ясно и для русского читателя, не владеющего грузинским языком, настоящая руставелгвская аллитерация дана во втором полустишии; в первом полустишии два раза ко, а между ними звук ш, чем Руставели предупреждает, что приближается аллитерация на ш. Здесь дана вершина руставелевского аллитерационного мастерства. Открывая строку словом Руставели — «Гвелни» — «Змеи», получилось:

1160

Змеи кос, висевших косо,// ширясь, шли в широкий сад.

Читатель, знающий грузинский текст, может видеть, что в этом переводе почти целиком передана эта сложнейшая аллитерация Руставели.