Vita Nostra. Работа над ошибками

— Если кто-то вздумает обвинить тебя, — отозвался он вкрадчиво, — то растолковывать, что он не прав, буду я, а не ты.

Не глядя, он протянул руку и взял что-то со стола — это был учебник Физрука с бумажной закладкой на двадцать пятой странице. Сашка сделала шаг вперед, будто собираясь отобрать у него книгу.

— Сядь, — он взвесил тяжелый учебник в руке. — Воля Глагола, Саша, — это воля действия, а не отказа. Где твоя решимость создать свой «нормальный» мир? Ты не дашь ему даже шанса?

— Тебе не нужен нормальный мир, — Сашка опустилась на край кровати, не снимая мокрых ботинок.

— Расскажи мне, что такое норма, — он ухмыльнулся. — И, кстати, как ты думаешь, что мне нужно?

— Я не знаю, — беспомощно сказала Сашка. — Власти надо мной? Над тем, что тебе не принадлежит?

— Близко, — сказал он серьезно. — Очень близко, Саша.

Он бросил учебник на стол, как предмет, не заслуживающий внимания.

— Храни человека в себе — до диплома. Подкармливай эмоциями. Люби его, своего человека…

— Но у тебя и так все есть, — тихо сказала Сашка. — С моих шестнадцати лет. Я полностью в твоей власти.

Он помолчал, разглядывая ее из-за темных стекол:

— Если бы в полной, Саша, мы бы сейчас не разговаривали…

Долгую минуту она пыталась понять смысл его слов. Во всем общежитии было тихо — не исключено, что студенты третьего и четвертого курсов все так же сидели большой компанией, веселые и шумные, как устрицы на льду.

— Послушай, — он чуть улыбнулся. — Я вожусь с тобой только потому, что ты борешься. Пока ты борешься — ты мне интересна. Все, что я о тебе знаю, противоречит мысли о том, что ты сдашься… Неужели не попробуешь объясниться со своим пилотом? Выкинешь, как елку после Нового года, отстранишь брезгливо, будто чужого? Нет? А вдруг он найдет слова, вдруг ты снова ему поверишь?

У Сашки закружилась голова — как если бы голос Фарита был крепчайшим алкоголем, теплым ядом, заливающим уши.

х х х

Физрук стоял у входа в актовый зал, и мимо него, один за другим, проходили Сашкины однокурсники.

— Я вас не тороплю, — сказал негромко, когда Сашка оказалась рядом с ним на пороге. — Но время — не только система знаков, но еще и ресурс. А ресурс исчерпаем.

— Я имела беседу со своим куратором, — Сашка посмотрела прямо в зрачки-диафрагмы. — Дмитрий Дмитриевич… если вы существуете в будущем, вам виднее, что там.

— События будущего — проекция вашей воли, — он мельком глянул в зал, где скрипели стульями и переговаривались четверокурсники. — Пока я вижу только, что вы не определились. Решайте. Быстрее.

— Если можно, — выдавила Сашка, — не сейчас.

Глава пятая

— Четвертый курс, группы «А» и «Б». В новый семестр вы входите с новым преподавателем важнейшего предмета — «Практическая специальность».

Те же деревянные кресла, те же пыльные бархатные портьеры, та же плоская сцена, на которой каждую зиму играли новогодние капустники, а через несколько недель устанавливали стол для экзаменационной комиссии. Здесь они слушали «Гаудеамус» во время посвящения в студенты на первом курсе, но теперь на сцене вместо Портнова стоял Физрук, и рядом — молодая темноволосая женщина в отлично скроенном деловом костюме.

— …Знакомьтесь — Адель Викторовна.

Женщина поправила прическу — не вполне естественным, нервным движением. Она была человеком еще совсем недавно. Возможно, свежая выпускница аспирантуры, всего на несколько лет старше своих новых студентов.

Лиза подняла руку — подчеркнуто-школьным вежливым жестом:

— Дмитрий Дмитриевич, разрешите задать вопрос… А Николай Валерьевич Стерх не скажет нам несколько слов… на прощанье?

Сашка почувствовала на себе сразу несколько взглядов, опустила глаза, не ответила ни на один.

— Все, что Николай Валерьевич мог и желал вам сообщить, он высказал во время занятий, — очень холодно сообщил Физрук. — Еще вопросы?

В зале стихли скрипы и вздохи.

— Вопросов нет, — констатировал Физрук. — Я прошу вас, Адель Викторовна, сказать несколько слов…

У нее был приятный глубокий голос, контральто. «Если отрезать рукав элегантного пиджака, — подумала Сашка, — на сгибе локтя отыщется округлый знак, будто с реверса золотой монеты. Она говорит сейчас, что впереди упорные занятия, уже близок диплом, и от самоотверженности студентов зависит их будущее в лоне Великой Речи. Она говорит, что нынешний четвертый курс очень сильный, удачно собран из Имен, Местоимений, Глаголов и Признаков, и в будущем семестре они станут практиковать упражнения в группах, с использованием синтаксических связей».

Четвертый курс слушал, поскрипывая креслами, и молча ненавидел ее — в общем, ни за что. Нет, они не любили Стерха, преподаватели Института Специальных Технологий не предполагали любви к себе. Но исчезновение Стерха оказалось потерей для каждого, и теперь каждый видел в Адели Викторовне самозванку.

Ярослав уже понял, что Сашка избегает его. Сказки об испорченном телефоне имеют краткий срок годности.