Неоклассическая модель мира, таким образом, отличается от рикардианской как минимум в трех отношениях: она игнорирует конфликты и противоречия между классами, не привязана ни к одному исторически узнаваемому эпизоду и претендует на универсальность. Неравенство опускается со своей роли, когда оно либо влияло на рост, либо было подвержено его влиянию, до роли, когда оно не имеет значения, потому что не меняется, или когда оно изучается периферийно, в связи с различными подтемами ("случайные исследования неравенства", рассматриваемые ниже).
И эмпирическим, и теоретическим исследованиям не хватало того, что можно назвать динамическим элементом. Они охватывали большие отрезки времени (особенно эмпирические исследования), но поскольку они не отражали политических или структурных элементов, определяющих распределение доходов, эмпирические исследования неравенства оставались именно такими - эмпирическими исследованиями прошлых эпизодов. Отсутствие политической основы мешало и теоретическим исследованиям, поскольку их представления о будущем были лишь телеологическим разворачиванием их предпосылок. Это были чисто математические упражнения, где выводы уже содержались в том, как постулировалась проблема. Как осторожно заметил Аткинсон по поводу одной из таких работ (статья Стиглица, о которой речь пойдет ниже), "результат зависит от предпосылок".
Таким образом, мы видим, что из трех компонентов, которыми в идеале должны обладать исследования неравенства, чисто эмпирические и чисто теоретические исследования предлагают только один. Теоретические работы редко отправлялись на поиски эмпирической проверки, а эмпирические не имели теоретического обоснования. И ни одно из направлений не имело политического или социального взгляда на мир. Отсутствие политики, которая в действительности является отсутствием представления о том, как устроено общество, подразумевало отсутствие динамического элемента: невозможность сказать что-либо о будущей эволюции распределения доходов.
Однако, как отмечалось выше, связь с классической традицией, а значит, и с актуальностью распределения доходов, была сохранена. Это произошло благодаря маловероятному инструменту, введенному Кейнсом: предельной склонности к потреблению. Эта теория утверждает, что предельная склонность к потреблению меняется в зависимости от дохода, а некоторые утверждают, что даже в зависимости от богатства. И как только эта идея принимается, она открывает черный ход, через который мы можем ввести дифференциацию доходов по классам, роль неравенства в совокупном спросе и деловом цикле, и в конечном итоге классовую структуру в то, что по сути является макромоделью.
Поэтому неудивительно, что одна из попыток чикагской школы подорвать значимость перераспределения доходов заключалась в утверждении, что предельная склонность к потреблению (из долгосрочного или "постоянного" дохода) постоянна во всем распределении доходов. Конструкция "постоянного" дохода и набор параметров, содержащихся в константе, связывающей потребление с постоянным доходом, могут быть изменены по своему усмотрению, так что потребление всегда остается пропорциональным "постоянному" доходу. Таким образом, она не поддается фальсификации. (Особенно это касается переменной "portmanteau", которая не поддается наблюдению и может меняться во времени для одного и того же индивида). Проблема нефальсифицируемости гипотезы постоянного дохода нас здесь не касается; главное - отметить ее как реакцию консервативных экономистов против вторжения неравенства в макросферу.
Таким образом, сочетание кейнсианской и неоклассической экономики оставило дверь открытой для исследований неравенства. Лучше всего это видно на примере влиятельной работы Джозефа Стиглица 1969 года, в которой использовалась вполне "респектабельная" неоклассическая экономика, включая явные ссылки на теорию предельной производительности и "человеческий капитал", и тем не менее она открыла путь к более серьезным исследованиям неравенства доходов. Стиглиц начал с простого определения личного дохода ( y i ), который состоит из одинаковой для всех заработной платы ( w ) и одинаковой нормы прибыли ( r ), применяемой к различным объемам капитала или богатства, которыми владеют индивиды ( c i ).
y i = w + rc i
Интересно, что единственным различием между людьми является количество активов, которыми они владеют, - четкое классовое различие, - а не их разные зарплаты (по крайней мере, в первом наброске модели). Затем Стиглиц предположил постоянную предельную норму сбережений m (равную 1 минус предельная склонность к потреблению).
s i = b + m ( w + rc i )
Изменение богатства - это, по определению, экономия по сравнению с первоначальным богатством ( s / c ), которое, таким образом, становится