Вишни для Марии

– Федор! Федор, ты где, ау!

«А вдруг нет дыма без огня? Вдруг соседка сказала правду про красавицу за забором?» – сжалось у Таши сердце.

– Федор!

– Я здесь, – неожиданно из-за разросшихся вишневых деревьев появился ее жених.

– Ты где был сейчас? Послушай, надо предупреждать, если куда-то уходишь надолго… – Таша упорно стремилась дальше, к забору, проверить, есть ли там та самая дырка, о которой говорила соседка. Но Федор подхватил невесту под руку и повернул к дому.

– Что-то случилось? – мрачно спросил Федор.

«Допустим, я расскажу ему, что сейчас приходила какая-то дама, живущая по соседству, и вывалила на меня деревенские сплетни о нем… Это тогда получится, что я интересуюсь сплетнями? Что я не доверяю Федору?»

– Да. То есть нет, – занервничала Таша. – Ты знаешь… давно хотела спросить – ты меня любишь?

– Послушай, Таша. Ты тоже знаешь… Нет, так нельзя, – странно, но и Федор занервничал как будто. – Нельзя вот так, просто болтая, спрашивать о любви. Я же не робот, я сам должен захотеть произнести эти слова. Я должен говорить их не по первому клику, а именно тогда, когда почувствую желание сказать их.

– Ты прав, – подумав, согласилась Таша. – Не собираюсь превращаться в бытовую шантажистку. У нас ведь здесь почти все женщины – бытовые шантажистки. Я, кстати, понимаю, почему это произошло, приходится все время подталкивать наших инфантильных мужчин… Нездоровые, больные отношения царят в нашем обществе. Скорее бы уехать отсюда, к нормальным людям. Я в этом Дербенево всего несколько часов, но уже насмотрелась и наслушалась всякого… – вырвалось у нее против воли.

– Таша! Перестань.

– Что? Ты со мной не согласен? Ты передумал уезжать? – мгновенно ощетинилась она.

– Ничего я не передумал. Просто… если тебя раздражают люди, они будут раздражать тебя везде – хоть в России, хоть в Америке, хоть в Африке. Да хоть в Антарктиде!

– Так тебе здесь нравится?

– Нет. Да. Нет! Я не собираюсь в своих проблемах обвинять других людей. Я, я один несу ответственность за свою жизнь, за свои поступки, за свои удачи и неудачи…

– Что-то новенькое. О, ты и Балкисана готов простить уже? – дрожащим голосом спросила Таша.

– Да плевать мне на него, – грубо бросил Федор. – Пусть подавится моим открытием. Я еще сто открытий за свою жизнь успею сделать, а вот он уже ничего не сможет. Таша… а вот скажи, ты-то меня – любишь? – Неожиданно он развернул ее к себе, пристально взглянул в глаза.

– Конечно, – дрожащим голосом ответила она.

– А как ты меня любишь?

– Ты умный, ты порядочный, ты… Ты замечательный человек, Федор!

– О нет. Это не любовь, – нетерпеливо поморщился он. – Это в лучшем случае уважение. Потому что когда любят, то не знают за что. Просто – любят, и все. Это не в голове, понимаешь, это вот где-то здесь, это похоже на огонь, – он указал себе на грудь.

– Ты взрослый человек, тебе почти сорок лет, ты ученый с мировым именем, и ты говоришь мне про огонь в сердце? – не выдержала, обиделась Таша. – Это признаки какой-нибудь ишемической болезни, но никак не любви!

– Я в переносном смысле, – попытался возразить Федор.

– Да что ты мне говоришь про любовь, когда ты на меня не смотришь даже! – обиженно продолжила она. – Вот сколько раз бывало: сидим мы вместе, а ты в экран своего компьютера уставился…

– Как и ты! Я тебе именно об этом тоже собирался сказать. Но, Таша, какой смысл мне на тебя смотреть, если… Если на тебя неинтересно смотреть, – неожиданно выдал он. У Таши от этих слов даже мурашки по спине побежали. – Ты же… ты же никакая. Где платья, где яркие губы, где… А, нет, все это ерунда, эти платья и губы, главное – где блеск у тебя в глазах, в конце концов?.. – воскликнул он.

– Откуда у меня появится блеск, если ты меня не замечаешь? – тоже заорала Таша. Она никогда и ни на кого не орала и поэтому даже самой себе удивилась сейчас. Атмосфера в Дербенево, может быть, повлияла? Но ее вопли подействовали на жениха совершенно противоположным образом.

– Вот. Вот она ты, настоящая. Живая. С чувствами, с желаниями. Будь такой всегда, умоляю! – Он неожиданно сграбастал в объятия, прижал к себе.

– Пусти, ты меня задушишь, медведь… Я поняла, поняла, для полного счастья тебе надо, чтобы я на тебя кричала почаще! – засмеялась Таша обиженно, пытаясь потихоньку разомкнуть его руки. «Господи, ну неужели он не понимает, что во мне сорок шесть килограмм весу, против его девяноста…»

– Нет, не обязательно, – Федор тоже засмеялся и отпустил ее наконец. – Просто проявляй ко мне интерес.

– Хорошо. Хорошо. Это очень хорошо, что мы с тобой поговорили откровенно. Обещай, что всегда будешь со мной откровенным. И я тоже… Я тоже постараюсь учесть все твои замечания. Я не обижаюсь, честно.

– Ты ангел. Мне теперь кажется, что я недостоин тебя.