Вирши Слепого Пью

Вернувшись к указанному сроку, он забрал отремонтированную головку и потащил ее обратно домой. Все эти тяжести, конечно же, не добавляли здоровья его глазам, особенно правому, и во всех его оболочках: наружной, сосудистой и сетчатке постепенно нагнеталось давление, вполне сумевшее бы с корнем вырвать пломбы, заботливо вставленные Богом, то есть Михал Иванычем.

Но в остальном дела шли довольно неплохо, Петя учился в университете, перешел со второго курса на третий, потом на четвертый и ничего, казалось бы, не предвещало беды.

Дома появился компьютер – подарок мамы. Теперь Петр просиживал за экраном ночи напролет, играя в стратегии, экшены и симуляторы, к нему часто заваливались дружки-товарищи, также желающие погонять за полицаев или террористов. Наконец-то появился более или менее стабильный интернет и Петька по ночам сёрфил по просторам необъятной сети, выискивая рефераты для очередной сессии, а также просто общался в чатах, коих развелось великое множество. Тогда же сбылась его давнишняя мечта – мать разрешила завести ему щенка, американского стаффордширского терьера, что было пределом мечтаний любого пацана во дворе. Щенка звали Стэн, он был очень милым, но глупым и все время куда-то убегал. Приходилось запирать его в коридоре и возвращаясь домой, Петя заставал дома лающего стафора, забывшего что туалет – это снаружи, а не внутри.

В общем, жизнь кипела ключом, и Петя черпал ее полной чашей пока не пришел этот праздник, перечеркнувший все в его безмятежной жизни.

Глава 6

Как сейчас он помнит этот момент – утром, еще не открыв глаза, он вспоминает, что сегодня Восьмое марта! И значит нужно что-нибудь подарить маме на праздник. Он думает, что неплохо было бы купить цветов, но этого, наверное, будет мало. Нужно добавить какой-нибудь чай или что-то в этом роде.

Наконец, он решает, что пора вставать и открывает глаза. Но с глазами что-то не так. Вернее, с правым глазом. Резко по диагонали – густая мрачная чернота, не сулящая ничего хорошего. Он пытается проморгать наваждение, но оно не проходит. Глаз еще видит, но это уже не то, что было раньше, никаких дерганий и болтаний, просто бездонная темень и где-то там, внизу – злосчастная рваная сетчатка.

Петька вскакивает с постели и идет умываться, на ходу размышляя, что же делать дальше. Наверное, нужно сказать маме. Вот подарочек ей будет к женскому дню!

– Твой Стэн снова убежал! – Мать первая начинает разговор, не давая парню что-нибудь сказать в ответ. – Беги теперь и ищи этого злодея!

Так и не поздравив маму, Петька обувается и начинает обходить соседние дворы и улицы. Но собаки нигде не видно. Хвостатому балбесу почти шесть месяцев, но ума ему это нисколечко не прибавило. Соседские молодые мальчишки сидят на лавочке и злорадно смотрят на Петьку, начиная давать советы, как лучше найти щенка.

– Он, наверное, опять на Киевскую побежал!

– Ищи его за проспектом, здесь мы его давно не видели!

– Да корейцы его украли и съели уже! – Все весело ржут.

Но Петя особо не слушает их, он в смятении. Походив по дворам, он возвращается домой с мыслью, что, может быть, нужно распечатать и расклеить объявления на столбах и деревьях.

Он рассказывает матери про глаз, и та начинает суетиться, звоня в больницу и записываясь на прием к врачу в офтальмологическое отделение. День проходит как в тумане, и на следующее утро они вместе идут в тот же стационар, из которого Петька несколько лет назад выскочил на свободу, страшно довольный, что может видеть обоими глазами. Теперь он снова гость этого скорбного дома. После быстрого осмотра его определяют в палату и назначают дату операции. Петька в прострации, ему ничего не хочется и будущее кажется бледным и беспросветным.

В палате вместе с ним какие-то люди, но он даже не хочет заводить ни с кем разговор, думая только о предстоящей операции и о том, что повторится вновь – о боли.

Человек боится неизвестности, но также он боится боли, которую когда-то испытал и которая может повторится вновь. До нее осталось совсем чуть-чуть, только руку протянуть.

Наступает день операции и все повторяется снова: коридор, каталка, огромный зал с окнами, стол, на котором он лежит и Бог, ковыряющийся в его бедном правом глазу. Но сегодня Бог недоволен. Что-то идет не так. Наконец, закончив греметь инструментами, Бог хмуро говорит что-то ассистенту и уходит, а Петра увозят туда, откуда взяли.

Он снова лежит на спине с закрытыми марлей глазами и думает, как будет на этот раз, уйдет чернота или нет. На следующее утро дежурный врач сообщает ему, что не обязательно лежать в стационаре, а можно провести две недели дома, но с соблюдением жесточайших мер, то есть лежать на спине все время, принимать пищу, на спине и так далее.