Вираж бытия

Да, приходилось использовать массу всего «дендрофекального». Ну а что поделать? Другого-то не было. И «сразу хорошо» он сделать не мог. На это у него просто не оставалось времени.

– Время. Время. Время.

С артиллерией все выглядело и лучше, и хуже одновременно.

С одной стороны – все было просто замечательно.

Каждый полк имел по батарее из четырех 76-мм полковых пушек[56]. Каждая дивизия – по дюжине 107-мм полевых пушек[57], сведенных в дивизион. А корпус получил тяжелый и легкий артиллерийский полк, вооруженные 152-мм гаубицами[58] и теми же 107-мм пушками, что шли на дивизию, соответственно. Плюс батарея тяжелых 152-мм пушек[59].

С другой – плохо. Так как выучка личного состава оставляла желать лучшего, что в артиллерии было особенно заметно. Плюс требовались срочные работы по доработки выбранных артиллерийских систем. И раньше сентября-октября их вряд ли получится выполнить. Более того – это минимальный и крайне оптимистический срок. Да и со снарядами все было не ладно. Приходилось осторожно проверять каждый на пример снаряжением мелинитом, который имел очень небольшой срок хранения. И такие боеприпасы, несмотря на свое наличие, представляли большую опасность для стрелков, чем для противников.

Минометов пока не было. И раньше осени, край августа, не будет.

Кавалерии – всего полк. Для разведки и охранения. Больше добыть не удалось, да и не требовалось. Наравне с ним был сформирован легкий пехотный полк – на велосипедах без артиллерии. Две мотоциклетные роты. И небольшой АБТ кулак.

Небольшим, правда, он был по меркам самого Фрунзе. Для Союза так и вообще – весьма представительным.

Его ядро – танковый батально из 28 танков Renault FT-17 и «Русский Рено». Плюс три батальона, укомплектованных пушечными бронеавтомобилями «Ланчестер» да пулеметными «Остин». Больше «брони» выбить не удалось. Предлагали только английские «ромбы», каковых числилось более четырех десятков. Но Михаил Васильевич с ними связываться не стал. Себе дороже.

Остро не хватало грузовик для организации хоть какой-то мотопехоты сопровождения. Но тут он поделить ничего не мог. Все что удавалось найти, уходило обозным службам. Это было важнее.

Еще удалось развернуть небольшой авиаотряд для разведки и связи. Ну и так – по мелочи всякие прочие подразделения.

Оставалось это все притереть, утрясти и навести порядок. Ну и нормально погонять, чтобы они всем этим хозяйством научились пользоваться…

– Ну как тебе орлы? – спросил Фрунзе у Буденного, которого прихватил с собой на очередную инспекцию.

– Выглядят справно, – пригладив усы, заметил знаменитый командир 1-ой конной армии. Но без особого огонька.

– Все дуешься?

– Дуется мышь на крупу.

– Вижу же, что недоволен.

– Не спеши хоронить кавалерию. Я это говорил и на том стою. Но нарком ты, а не я.

– И как ты предлагаешь решать «австрийский синдром»? Или скажешь, что в годы Империалистической войны Франц-Иосиф в первый же год войны не лишил свою кавалерию конского состава? Миллионы лошадей положил. Раз – и гордые кавалеристы стали простой пехотой.

– То по дурости.

– А если по уму, то сейчас видишь сколько ручных пулеметов?

Буденный нахохлился. Нарком начинал заново проигрывать «старую пластинку», которой мучал его уже несколько месяцев. Возразить Семен Михайлович не мог. Однако и согласиться не желал.

– Ну вот. Опять надулся. Я ведь не просто так тебе это говорю. Дело у меня к тебе есть.

– Что за дело?

– Слышал о немецких штурмовиках?

– Кто же о них не слышал?

– Славно дрались?

– Я с ними не сталкивался, но сказывают – молодцы.

– Все в том сходятся. Вот я и подумал – а не создать ли нам в РККА войска специального назначения? Спецназ. Отчасти они у нас уже есть – это горные стрелки. А к ним недурно создать штурмовиков для захвата долговременных укреплений и боя в городской застройке. Воздушных десантников, которых станут с самолетов с парашютом сбрасывать. Морскую пехоту, подготовленную для высадки с разных плавательных средств…

– Дело славное, но к чему ты мне это говоришь?

– К тому, что мне тут рассказали, как ты геройствовал в горах туретчины да на полях западного фронта. И лучше тебя никто не справится с тем, чтобы возглавить общее единое руководство войск специального назначения.

– Ты шутишь? – удивился Буденный.

– Нисколько. Ты единственный, кто потянет такую сложную задачу. Туда ведь придется отбирать особенно лихих ребят. Таких, которые только удаль молодецкую и уважают. А ни одна собака не посмеет вякнуть, упрекая тебя в недостатке смелости или воинской смекалки. Грядущие войны будут войнами машин. Лошадям в них будет очень тяжело. Кавалеристов же нужно куда-то пристраивать. Не в пехоту же их в самом деле? Позорно же. А тут – армейский спецназ. Элитный род войск, создаваемый с нуля, который по лихости только ты со своими ребятами и потянешь. Ну? Что думаешь?

– Подумать можно, – серьезно ответил Буденный, внимательно смотря на Фрунзе и пытаясь разглядеть на его лице хотя бы оттенок улыбки.