- Ты следил за мной! - Я подскочила к нему и, не сдержавшись, ударила в обнаженную грудь, на которой переливались капельки воды. - Кто-то испугался, что вместе с кровью Жана мне передадутся его качества… Уж не знаю, какие - кровожадность, агрессивность, жестокость? И тебя приставили следить за мной!
Глеб не стал отпираться, как в прошлый раз, не стал юлить и переводить разговор на другие темы. Он лишь взглянул на меня безнадежно-печальными глазами и сказал:
- Да, это так.
Я покачнулась: это был конец. Конец света в моем персональном масштабе.
Ветхий шалаш на берегу, истерзанный цунами подозрений, но еще державшийся на хрупком каркасе надежды, рассыпался в мелкую стружку, и бушующая волна жадно слизнула опилки, не оставив на мокром песке и следа былого рая.
- Как ты мог? - выпалила я, ненавидя себя за эту банальную фразу. В книгах и в кино она всегда выводила меня из себя, но сейчас просто не нашлось других слов. На осколках мечты очень трудно сохранять остроумие.
- Не было выбора, - просто ответил Глеб.
- Выбор есть всегда!
- Сядь и послушай меня. - Он силой усадил меня на диван и, опустившись на колени, поднял на меня глаза:
- Все дело в твоем доноре. Жан опасен. Он не признает правил, он бунтарь и садист. Совет официально запретил ему обращать новичков сразу же после принятия Договора. И старейшины никогда бы в жизни не приняли в наши ряды того, за кого ходатайствовал Жан. За последние пятьдесят лет он уже раз десять выдвигал своих кандидатов, и всякий раз их отклоняли. И тут появляешься ты с такой невероятной историей: случайное заражение, хрупкая девушка разбила нос двухсотлетнему вампиру, сама себя случайно заразила. Жан клялся, что не хотел этого, сообщил об инциденте Совету. Конечно, ему никто не поверил! Пока ты оплакивала гибель своего модного пальто, старейшины собрали чрезвычайное заседание и ломали голову, кто ты такая и чего от тебя ждать. Пятерых вампиров, в том числе и меня, отправили к тебе на работу и домой, чтобы расспросить сослуживцев и соседей о тебе.
Я не удержала изумленного вздоха.
- Вы были у меня на работе?
- Я общался с Сашей, хотя она об этом ничего не помнит, - признался Глеб. - Помнишь, я выдал себя, когда она приезжала к тебе домой? Я назвал ее по имени, тогда как ты нас не представляла.
- Я тогда подумала, что ты прочитал ее имя в моих мыслях, - пробормотала я.
- Мне это было ни к чему. К тому моменту я ее уже знал, и достаточно близко.
Я вскипела от ярости.
- Нет-нет, - взглядом остановил меня Глеб. - Ничего того, что ты подумала. Мы просто больше часа разговаривали с ней о тебе. Это от нее я узнал, что твоя самая большая слабость - модные лейблы, а любимое чтение - глянец.
- А я-то гадала, почему в том шутливом досье столько правды… И что же решил Совет, после того, как вы все разнюхали обо мне? - сердито спросила я.
- Совет пребывал в недоумении. Мы не узнали ничего такого, что могло бы пролить свет на твои отношения с Жаном или объяснить, почему он выбрал именно тебя. Все указывало на случайность. Но с нашей стороны было бы чрезмерной наивностью поверить в это.
- И они послали тебя, - глухо констатировала я.
- Нет, сначала они послали Лану, - огорошил меня Глеб. - Она должна была убедить тебя в том, что у вампиров-новичков никаких особенных способностей нет. Ты должна была поверить в то, что тебе недоступны телепатия, гипноз, большая физическая сила, высокая скорость, которыми тебя наделила кровь Жана.
- Что? - потрясенно переспросила я.
- Жан - влиятельный и сильный вампир, и вместе с его кровью тебе передалось достаточно способностей, - признался Глеб. - Ты живая бомба, Жанна. И ты могла рвануть в любой момент. Не зная силы своих способностей, ты могла быть опасной и для нас, и для людей. Когда нас послали собрать информацию, Совет был сильно взволнован. Если бы мы выяснили о тебе что-то подозрительное, тебя бы уничтожили в тот же вечер.
Ну да, конечно.
- Но внешне все выглядело чисто, - продолжал Глеб. - Поэтому магистры послали Лану. Ее задачей было убедить тебя в полной беспомощности, а проявления сверхспособностей заставить объяснить галлюцинациями.
Так значит это были не галлюцинации… Я действительно слышала мысли водителя в маршрутке и действительно настроила пассажиров против воришки, внушив им свою злость… И моя невероятная скорость, с которой я догнала паренька, и та сила, с которой я швырнула его в вагон, это не случайность. А меня убеждали в обратном!
- Да меня чуть не изнасиловали, - прорычала я, вспомнив четверых хулиганов, встретивших меня после супермаркета. Света мне хорошо мозги прополоскала, если я даже не предприняла попыток уложить их на лопатки, а только мысленно ныла о своей полной беспомощности. - Я горлом на нож напоролась, чтобы их напугать!
Глеб перехватил мои воспоминания и побледнел.