Винтервуд

— Я пришел полюбоваться. Вы проявили такую преданность своему брату. Я не рассчитывал когда-либо увидеть вас после этого. Я думал, вы тихонечко сойдете со сцены, чтобы дожить свою жизнь где-нибудь в безвестности, и я считал, что это ужасно. Но тут вмешалась сама судьба. Вы должны признать, что пути судьбы неисповедимы.

— К сожалению, совершенно неисповедимы, — парировала Лавиния.

— Но они предопределены Провидением. Нам было суждено встретиться вновь и полюбить друг друга.

— Мистер Пит, ваша фантазия своей неисповедимостью превосходит причуды судьбы.

Он тихонько засмеялся.

— Дорогая Лавиния, вы никогда меня не разочаровываете. Столько в вас остроумия, силы духа! Из нас войдет замечательная пара!

— Неужели вы воображаете... — она остановилась, не в силах произнести вслух невероятные слова.

Он докончил за нее:

— Но разве вы еще не поняли, что, если вы хотите сохранить свою тайну, вам придется выйти за меня замуж? Само собой разумеется, что свою жену я никогда не выдам.

— Мистер Пит, вы, должно быть, с ума сошли. Вы сумасшедший!

Он, улыбаясь, покачал головой:

— Отнюдь нет. У меня на редкость здравый ум. И я прекрасно умею добиваться всего, чего хочу. Выходите За меня, Лавиния, и мы с вами многого достигнем в жизни. Мы уедем в Нью-Йорк. Там никто не знает о чужом прошлом и не интересуется им. У нас будет прекрасный дом. Ну признайтесь же, что это будет лучше, чем та полужизнь, какую вы влачите здесь. Кто еще в Англии предложит вам руку? Скажите мне!

— Есть вещи похуже, чем остаться незамужней, — глаза Лавинии обожгли его презрением. — Разве вам это непонятно?

Ей показалось, она несколько подорвала его самоуверенность, ибо тон его изменился. Он тихо сказал:

— Вы совершаете большую ошибку. Что скажет эта прелестная искалеченная девочка, эта маленькая сучка, когда узнает о прошлом своей дорогой мисс Херст? Ее брата судили за убийство; вся история крайне неприглядна. Что станет думать мой благородный кузен Дэниел о восхитительной молодой женщине, которую он все время так упорно защищает, втайне мечтая переспать с ней?

Лавиния подумала: хорошо бы кинуться на него просто с голыми руками. Такое чувство она испытала только однажды — перед ее мысленным взором проплыло желтое, как сальная свеча, лицо, глядящее на нее широко открытыми глазами... В саду вдруг словно стемнело. Она еле различала последние увядающие цветы, опавшие листья.

Джонатан Пит испортил этот прелестный сад. Он дотронулся до него своими грязными руками и осквернил его.

— Не падайте в обморок, мисс Херст. Никогда бы не подумал, что вы из тех женщин, что падают в обморок.

— Вот что, дайте мне пройти.

— Я вас не удерживаю. Можете удалиться когда пожелаете. Но подумайте о том, что я сказал. Я не стану вас торопить. Буду справедлив и дам вам время до Рождества принять окончательное решение. Ибо оставаться здесь до тех пор — отвечает моим планам. Но к Новому году жду от вас ответа. Так что поразмыслите как следует, дорогая моя. И помните, что я никогда не прибегаю к пустым угрозам.

— Мисс Херст, у вас ужасно грустный вид, — сказала Флора.

— Я не грустная. Просто занята своими мыслями.

— О чем вы думаете?

— О шляпе с зеленым страусовым пером, которая у меня была когда-то. Она была очень красивая.

— Тогда не грустите так. Я куплю вам точно такую же. Теперь, когда я получила столько денег, я могу себе это позволить. Я собираюсь купить подарки всем, даже Эдварду. Папа говорит, что мы поедем в Лондон, чтобы сделать покупки к Рождеству, и мистер Маллинсон, мой опекун, выдаст мне на расходы некоторую сумму.

Щеки у Флоры разрумянились, глаза блестели. Казалось, известие о наследстве пошло ей на пользу. Она настолько воспрянула духом, что Лавиния на время невольно отвлеклась от своих собственных гнетущих мыслей.

— Ты очень добра, но у меня уже есть твой подарок — отрез шелка на новое платье.

— Но само платье вы еще ни разу не надевали! Впрочем, вы сможете носить его в Лондоне. Папе будет приятно видеть вас в нем. Кроме того, мы должны будем опять походить по докторам, но на этот раз, если вы будете со мной, я уже не стану их бояться.

В тот вечер Лавиния разыскала Дэниела в его кабинете:

— Можно мне переговорить с вами, мистер Мерион?

— Конечно, если это не еще какие-нибудь глупости об отъезде из Винтервуда.

— Нет. Я остаюсь до тех пор, пока вы не попросите меня удалиться, — ответила Лавиния. А это, рассуждала она про себя, может случиться скорее, чем он думает.

Он пригласил ее сесть и предложил рюмку мадеры, до этого он ездил куда-то и все еще был в костюме для верховой езды. Он выглядел немного усталым, морщины на лице углубились, скулы казались особенно четко очерченными. Однако в остальном он не походил на человека, несущего на своих плечах все тяготы мира, как выразилась Элиза.

— Так что вы хотели со мной обсудить?

Ей трудно было сохранить спокойствие.

— Вы, вероятно, слышали о том, что мистер Пит сообщил Флоре о ее наследстве.