Винсент, убей пастора

Два раза проезжаю на красный, потому что не вижу ничего вокруг, обида душит. Меня предали. Предали в лучших чувствах. Обманули и растоптали все нежное и святое. Предали как и Тебя, Иисус.

Люди! Ты прав, Господь, это самое тяжелое исскуство — любить этих засранцев и лживых предателей, называющих себя людьми.

Замки мои хрустальные обсыпаются к ногам серым песком. Прощай Лиля! Прощайте нежные мечты. Спите спокойно, наши нерожденные дети. Отправляйтесь в ад, все те, кому мы теперь не поведаем благую весть о спасении. А особенно ты, Лиля, продажная и грязная сука, похотливое животное, тварь!

Неужели же все женщины такие? Ведь не видела ничего в жизни, не жила толком — а уже такая гнилая!

Я доехал до магазина и не видя ничего вокруг, шатающейся походкой потерявшего всех солдат политрука Клочкова, иду работать. Отбывать трудовую повиность за «счастье прикоснуться к американской мечте».

Хотя какой-там нахрен работать!

Вся жизнь обрушилась. Я не знаю, что делать дальше. Смысл? Какой во всем этом смысл?

Пойду ли в церковь?

Продам ли по-дешевке дяди Сашин додж, и куплю самый дешевый тикет на рейс Аэрофлота? Незнаю. Ничего незнаю. Как и раньше.

Свет, любовь, счастье — было ли это? Или подлый мираж?

И ведь даже нажраться сейчас толком не могу, потеряю способность видеть Свет. Хотя давненько Он меня что-то не баловал. А был ли он вообще, Свет-то? Видел ли я его?

Может пост-амфетаминный глюк, шутка вербовочного центра Грибов? А может гипноз какой, АААРГИБИДЕ ШТАЙНЕ, АРГИБИДЕ ГЛАЙНЕ?

Нажрусь нахрен. Як свиня нажрусь, курррва. И пошли все знаете куда!

Решительно направляюсь в винный отдел магазина.

1989 Lynch-Bages коллекционое, аукционное винище, до пятихатки может в онлайне потянуть.

К нему сигнализацию надо привязывать, как с серьгам бриллиантовым. «Ненавязчивый аромат ягод с послевкусием эвкалипта. Вельветовый и срчный вкус» — пойдет для такого прощелыги, как я.

Говорят лето 1989 года было жарким в деревушках на окраине Бордо.

Беру два пузыря стоящие прямо под змеиным циклопьим глазом камеры. Плевать в камеру, я тут уже давно. Да, правда, камер в магазине больше, чем иной раз покупателей. Но кто же станет просматривать весь 24 часовой видеострим со всех «игрушек»? Можно же по фазе поехать! Поэтому смотрят весь материал они только в случае ЧП, вроде ограбления или покупателя инфаркт часом тряханет от ихних цен.

Если же все-таки вас спалили на экспроприации, не ссыте. Они будут за вами пасти пока не скоммуниздите ровно на штуку баксов, копить будут кадры.

Со штуки ущерба уже статья со сроком, а так отделаетесь легким штрафом и стоимостью судебных расходов. Просто всегда считайте, сколько экспроприировали и не наглейте. Золотое правило механики — бери только, то что необходимо, и бери в меру… Ээх, не робей, голытьба, грабь награбленное!

Закусь — превосходные камчатские крабы в пакетах российского триколора и с русским же орлом. Икорка. Опять же импортная — с самой России, экзотика! Если уж собрались грешить — жмите на полную, семь бед — один ответ.

Вино, кстати, оказалось изумительным, и вскоре жаркое бордоское лето лихо шибануло мне прямо в голову.

Все. Хватит с меня деланой святости. Я есмь грешник. У кого с этим проблемы — пусть идут строем. И Лиля! Пусть тоже идет! Я на миг представил Лилю неумело оказывающую внимание вялому члену атомного подводника, и мне опять стало нехорошо.

Магазин в ту ночь я убирать уже не стал. Все равно повешусь утром, к чему суетиться?

***

Утром, а вернее вечером, кой есть для меня, ведущего дракульский образ жизни, утро, мне позвонил брат Стефан.

— Ну что братик! Все ли Слава Богу?

— Все Слава Богу, брат Стефан, не устаем прославлять Спасителя! (я вспомнил как крадучись вытягивал из холодильника гиганских паукообразных крабов)

— Ну вот и — Слава Богу! А ты собираешьеся ли активнее бороться с лукавым, стать солдатом в армии Господа?

— Да я… Да я ведь и так … (-«пошел бы ты», чуть было не добавил «вместе с господом»: мне вспомнилась эта подлюка Лиля)

— А я тебя, братик, хочу в воскресение на кафедру выпустить, потянешь ли? Готов ли ты? Ничего сложного не надо придумывать. Научать народ божий тебе еще рано, а вот засвидетельствовать о том как ты во тьме ходил, как лукавый тебя хотел изжить, но вот Господь тебе руку протянул.

Типа: «Я знаю одно, я был слеп, а теперь я вижу». Помнишь, как слепец благодарил Хоспода? В общих чертах. Ну как, справишься, братик? Сегодня только вторник. Времени достаточно.

А мы помолимся за тебя с братом Володей!

— Спасибо за доверие, брат Стефан. С Божьей помощью, готов буду на воскресение.

— Аллилуя!

Кажется, Брат Стефан прослезился на другом конце.

***

Не знаю как вам, а мне любая творческая деятельность дает основание для пребывания на земле. Бог есть Творец. И когда творцом немножко становлюсь и я, меня тоже распирает, как наверное, распирало от радости и Бога, когда он за семь дней сляпал Землю и Небесный Свод.

Поэтому я снова в полной форме. Это редкий шанс показать всем на что я способен. И Лиля увидет, как я выгодно отличаюсь от косноязычного подводного гомосека Кусто.