Читаем Винсент, убей пастора полностью

Дяде Саши же кажется, что я не понимаю его «тонких» намёков:

- Когда я стану пресвитером, ты, как один из лучших проповедни-

ков, будешь моей правой рукой. Своим –то оболтусам и колесо на

додже заменить доверить не могу.

- Дядя Саша! Это очень заманчиво. Позвольте мне подумать сутки.

Помолится. Благословения Господня испросить.

-Подумай, подумай! Я тебе вот еще что в довесок скажу – смотрю

горишь желанием со мной породниться, так может я и этому поспо-

собствую? Поговорю с гордячкой моей?

- Так ведь сердцу не прикажешь, брат Саша.

- У нас, пятидесятников, нет таких предрассудков. Прикажешь все-

му, лишь бы воля Божья была.

Гляжу, он за гитаркой, за гитаркой своей тянется, ну я рвать когти

на выход:

-Пребудьте с миром, брат Саша. Завтра перезвоню вам.

- С Хосподом!

Машину парканул в двух кварталах от Сашина дома.

У них хреновато на улице парковаться, места мало.

Иду себе, размышляю. А Саша-то по ходу интриган. Вон куда

метит.

Так и Степан, вроде как не лох? На чью лошадку поставить-то, а?

Гамлет-вариант, блин. Саша выиграет, так стану диаконом и лили-

ным мужем американцем в придачу. Выиграет Степан – бррр. Зная

его характерец и представить страшно. Сожгут на костре как

минимум.

А сзади вдруг быстрые шаги. Райончик-то так себе, гниловат-с.

Надо быстрей к машине. Пока по башке не двиганули.

У меня там под сидением детский водяной пистолетик имеется.

Только вместо водицы – виндекс, средство для мытья окон. Для

ментов прикола нет – лобавуху мыть, а для недобрых людей – струя

115

по шарам, почуствуйте разницу виндекса от Джонсон Вэкс. Эффек-

тивно работает.

Прибавляю шагу и оборачиваюсь на ходу, каков там расклад сил?

А это Лилёха моя! Лилюська за мной гонится! Вот так номер! Вот

они бабы – пойми их на трезвяк!

Пихает мне записку в руку – и бежать! Ну уж куда там, на темной

улице! Сжимаю ее запястье и успеваю впиться губами куда-то ей в

шею раза два, пока не сорвалась.

Уух! Графиня де Монсоро чистая!

Хороший вечерок. И голова начинает лучше варить.

Из дома звоню Степану – весь расклад разговора с будущем те-

стем, как запись магнитофонную сливаю.

- Знаем. Знаем – многовато брат Саша в наше отсутствие стал на

себя брать. Брат Володя он мягок слишком. Мягок, кроток, но не

глуп, как о многих братьях, брат Александр возомнил.

Касса значит, церковная ему теперь покоя не даёт? И брат Олег к

нему прислушивается? Ну, хорошо. Хорошо. Слава Богу! За все Ему

хвалу воздавать да не устанем!

Хорошо, что ты бодрствуешь, братик. Бодрствуй и молись. И дер-

жи церковь в курсе нападок лукавых.

Очков я теперь набрал у всех участников забега.

Да и вообще, кто вам сказал, что ставить можно только на одну

лошадь?

Конфуций, кажется говорил – пока два тигра дерутся, дракон

наблюдает.

А я бы сказал – дракон готовится поглотить целиком красотку

Лиллиэн.

Пусть грызутся, я пока о более важном озабочусь.

116

11

Глава

«Цыганское счастье»

«Пожалуйста заедь завтра в два часа за мной в колледж. We need to talk. Lilly».

По дороге домой перечёл эту записку раз семьдесят. Как же я

счастлив!

Лиля! Конечно нам надо поговорить! Знала бы ты, крошка, что

мне пообещал вчера твой смутьян-отец. Портфель министра и воро-

та в рай, которые у тебя между ног.

Я с тобой сегодня уже как Бонапарт буду разговаривать, с позиции

ошеломляющего и чуть ленивого превосходства.

Надо, надо обсудить, что ты на свадьбу наденешь. Все должно

быть скромно, но изящненько так. Чтоб и доброжелателям и злопы-

хателям не дать повода.

Лиля учится в муниципальном колледже. Это не самый дорогой, но хороший вариант, с гарантированной работой по окончании – уж

они постараются, чтоб вы отбатрачили полученный на учебу кре-

дит. Лилька начала в Миннесоте, у нас доучивается. Она будет боль-

ничной медсестрой.

Вы будете смеятся, но в США, эта работа одна из пяти самых

высокооплачиваемых.

Двадцать пять баксов на старт. В час.

В час получают столько сколько наши иной раз в день. И все равно

медсестер не хватает, везде их приглашают на работу.

117

Медицина здесь – мощный и процветающий бизнес. Большинство

вновь прибывших легальных иммигрантов этого не знают. Идут по

дури и русской привычке в больницу.

И тут сюрпрайз!! У них рак сходу обнаруживают! Или еще какую

дрянь, по-страшнее.

Пока у бедолаг есть страховка эскулапы прогоняют их через сери-

и утомительных вымогных анализов, чтобы в конце сказать «к сча-

стью диагноз не подтвердился, но мы не можем шутить с такими се-

рьезными

вещами,

зайдите-ка

через

неделю,

для

полной

уверенности!»

Я долго старался не попадаться им – по зоновской еще привычке, там санчасть такая же стрёмная хрень, как штаб колонии.

Но вот взъебал меня как-то зуб, прошлой зимой. Довел его до та-

кого состояния, что все башка в рванную рану превратилась.

Не выдержал. Приполз в скорую помощь. У меня зачем-то давле-

ние и пульс измерили, потом положили на каталку и в палату. Одно-

местную, шикарную. С ванной и телевизором. В ванной все бутылоч-

ках маленьких, как в хорошем отеле. Телевизор и кровать управля-

ются пультом.

А до пультов ли мне? Концы отдаю, честное слово!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специально переведённые с идиша и с английского для наст. изд. Завершает книгу работа исследователя литературной утопии Л. Геллера, подробно рассматривающая творческие биографии Гординых и связи их идей с открытиями русского авангарда (Хлебников, Платонов, Малевич и др.).

Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев

Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное
Двенадцать
Двенадцать

Все ближе 21 декабря 2012 г. — день, когда, согласно пророчеству древних майя, истечет отмеренный человечеству срок. Все чаще звучит роковой вопрос: погибнет ли наша планета или мы сможем шагнуть в новую, более милосердную и справедливую эпоху?..Детство Макса прошло в мире красок и чисел, и до шести лет он даже не умел говорить. В юности он перенес клиническую смерть, при этом ему являлись двенадцать загадочных силуэтов, в каждом из которых было начертано некое имя. Не в силах постичь смысл этих вещих имен, он тем не менее сознавал их исключительную важность.Лишь спустя восемь лет Макс, уже окончивший два университета, встретил первого из Двенадцати. Эта встреча положила начало провидческому пути, на котором он стремится познать тех, с кем его непостижимым образом связала судьба. Возможно, он получит и ответ на главный вопрос: что произойдет 21 декабря 2012 г.?Новый мировой бестселлер — завораживающий поиск разгадки одной из главных тайн человечества и путь к духовному просвещению каждого из нас.

Уильям Глэдстоун

Экспериментальная, неформатная проза
Говнопоколение
Говнопоколение

Мне хочется верить, что в новом десятилетии исчезнут людишки, обожающие слушать шлягеры про рюмку водки на столе. Что наконец наступит закат семьи Михалковых. Что возникнет шлагбаум, преграждающий путь низкопробной американской культуре. Что прекратятся аварии на дорогах с участием высокопоставленных чиновников и членов их семей. Что разрешат двойное гражданство Украины и России. Что европеоидная раса даст жесткий отпор китайской экспансии. Что государствами не будут руководить лица, имеющие погашенные судимости. Что внутри территории бывшего СССР исчезнут унизительные пограничные досмотры и таможенные барьеры. Что новые транспортные магистрали помогут избавиться от пробок, ставших настоящими тромбами в жизни мегаполисов. Что человеческая жизнь перестанет быть ничего не значащим пустяком. Что наше ГОВНОПОКОЛЕНИЕ перенаправит свою энергию с клубных танцплощадок в созидательное русло. Что восторжествует любовь.Ваш искатель утраченного времени Всеволод Непогодин.

Всеволод Непогодин

Проза / Контркультура / Экспериментальная, неформатная проза / Современная проза