Читаем Виннету. Сын вождя полностью

– А передать им весть о себе?

– Тоже нельзя.

Произнеся это, она подумала и сказала:

– Ну хорошо. Я попрошу моего брата Виннету, чтобы он разрешил передать им о твоем самочувствии.

– Виннету придет сюда еще раз?

– Нет.

– Мне надо с ним поговорить!

– Ему это не нужно.

– Нам необходимо поговорить!

– Кому необходимо – ему или тебе?

– Мне и моим товарищам.

– Виннету не придет. Но если хочешь, я передам ему твои слова. Ты доверишь их мне?

– Нет. Спасибо. Тебе я доверю все, но если твой брат слишком горд, чтобы говорить со мной, то у меня тоже есть самолюбие, и я не стану говорить с ним через посредников.

– Ты увидишься с ним в день своей смерти. Потом я принесу тебе чего-нибудь поесть – ведь ты, наверное, очень голоден? А сейчас мы уйдем. Если тебе что-нибудь понадобится, свистни в этот свисток. Мы будем недалеко.

С этими словами она вынула из кармана маленькую глиняную трубочку и сунула ее мне в рот. Затем обе удалились.

Оставшись один, я глубоко задумался над всем происшедшим. Разве положение, в котором я оказался, не было своего рода трагикомедией? Я был на волосок от смерти, меня старательно лечили, чтобы потом, после моего выздоровления, отправить со всевозможными пытками на тот свет! Поражало также и то, что человек, настаивавший на моей казни, поручил уход за мной своей сестре, вместо того чтобы предоставить меня попечению ужасной индейской старухи.

Естественно, наш разговор с Ншо-Чи велся не так легко, как здесь написано. Мне было трудно говорить, каждое слово причиняло боль, я медленно выжимал из себя фразу за фразой и долго отдыхал после каждой реплики. Разговор измотал меня, и, когда Ншо-Чи ушла, я сразу уснул.

Через несколько часов я проснулся голодный как волк и вспомнил о свистке. Старуха, видно, сидела под дверью, ибо она тут же вошла и о чем-то спросила меня. Я понял только два слова: «есть» и «пить» – и жестами показал, что голоден. Женщина скрылась, а в скором времени показалась Ншо-Чи с глиняной миской и ложкой. Наличие такой посуды у апачей можно объяснить лишь влиянием Клеки-Петры. Девушка опустилась на колени рядом с моей постелью и начала кормить меня как малого ребенка, который не умеет есть без посторонней помощи.

В миске был крепкий бульон с кукурузной мукой. Индианки обычно растирают кукурузные зерна двумя камнями и таким образом получают муку. Специально для хозяйства Инчу-Чуны Клеки-Петра сделал жернова, которые потом показывали мне как местную достопримечательность.

Одолеть еду было значительно сложнее, чем справиться с водой. Я с трудом удерживался от крика, глотая очередную ложку похлебки, но организм требовал пищи, и я ел, чтобы не умереть с голоду. Я не издал ни звука, но скрыть наворачивающиеся на глазах слезы мне не удалось. Чуткая Ншо-Чи все поняла. Когда я проглотил последнюю ложку, она сказала:

– Болезнь ослабила тебя, но ты очень сильный и мужественный человек. О, если бы ты родился апачем, а не лживым бледнолицым!

– Я не лгу и никогда не лгал, и ты сама убедишься в этом.

– Хотелось бы верить тебе, но из бледнолицых только один говорил правду – Клеки-Петра. Мы все его любили. Язык его не знал лжи, а сердце не ведало страха. Вы убили его, хотя он и не сделал вам ничего плохого. Поэтому вы погибнете и вас похоронят вместе с ним.

– Как? Разве он еще не похоронен?

– Нет.

– Но тело не может сохраняться столько времени!

– Тело Клеки-Петры находится в плотно закрытом гробу, куда не проникает воздух. В таких гробах принято хоронить у вас, бледнолицых. Впрочем, перед смертью ты сам его увидишь.

С этими многообещающими словами девушка вышла из комнаты, прихватив с собой пустую миску.

Похоже, индейцы считали, что обреченный на смерть легче переносит муки, когда у него перед глазами лежит труп жертвы. Они верили, что это зрелище придает противнику сил и мужества.

Однако серьезно думать о своей смерти я уже не мог. Напротив, во мне откуда-то появилась какая-то уверенность, что я останусь жив. Ведь у меня в руках было неоспоримое доказательство моей невиновности – волосы Виннету, отрезанные мной, когда я освобождал его.

Но вот были ли они на месте? Стоило обыскать свои карманы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Виннету

Виннету. Книги 1-9
Виннету. Книги 1-9

Знаменитый немецкий писатель Карл Май (1842—1912) — один из самых популярных авторов, писавших в приключенческом жанре, его книги переведены более чем на 30 языков и изданы тиражом свыше ста миллионов экземпляров, по ним поставлены многочисленные спектакли и кинофильмы.Наибольший успех ему принесли произведения о североамериканских индейцах, сквозными героями которых являются благороднейший из всех краснокожих индейских воинов Виннету и его белый брат — отважный охотник и следопыт Олд Шеттерхэнд (Разящая Рука), немец по происхождению, в значительной степени олицетворяющий alter ego самого писателя. На этих красочных, полных сострадания книгах Карла Мая во многом основаны представления европейцев — особенно немцев, австрийцев, чехов, голландцев — об американских индейцах, их борьбе и их гибели, о борьбе Добра и Зла на Диком Западе — огромном пространстве между Миссури и Сан-Франциско.В романах о «Виннету» читателя ждут опасные приключения, жестокие схватки, бешеные скачки, погони, встречи с апачами и каманчами и, конечно, с главными героями — Виннету и Олд Шеттерхэндом.Содержание:1. Виннету 2. Белый брат Виннету 3. Золото Виннету 4. Полукровка (Перевод: М. Курушин)5. Наследники Виннету 6. Дух Льяно-Эстакадо 7. Нефтяной принц (Перевод: М. Курушин)8. Сокровище Серебряного озера 9. Сын охотника на медведей

Карл Фридрих Май

Вестерн, про индейцев

Похожие книги

Вне закона
Вне закона

Кто я? Что со мной произошло?Ссыльный – всплывает формулировка. За ней следующая: зовут Петр, но последнее время больше Питом звали. Торговал оружием.Нелегально? Или я убил кого? Нет, не могу припомнить за собой никаких преступлений. Но сюда, где я теперь, без криминала не попадают, это я откуда-то совершенно точно знаю. Хотя ощущение, что в памяти до хрена всякого не хватает, как цензура вымарала.Вот еще картинка пришла: суд, читают приговор, дают выбор – тюрьма или сюда. Сюда – это Land of Outlaw, Земля-Вне-Закона, Дикий Запад какой-то, позапрошлый век. А природой на Монтану похоже или на Сибирь Южную. Но как ни назови – зона, каторжный край. Сюда переправляют преступников. Чистят мозги – и вперед. Выживай как хочешь или, точнее, как сможешь.Что ж, попал так попал, и коли пошла такая игра, придется смочь…

Джон Данн Макдональд , Дональд Уэйстлейк , Овидий Горчаков , Эд Макбейн , Элизабет Биварли (Беверли)

Фантастика / Любовные романы / Приключения / Вестерн, про индейцев / Боевая фантастика
Cry of the Hawk
Cry of the Hawk

Forced to serve as a Yankee after his capture at Pea Ridge, Confederate soldier Jonah Hook returns from the war to find his Missouri farm in shambles.From Publishers WeeklySet primarily on the high plains during the 1860s, this novel has the epic sweep of the frontier built into it. Unfortunately, Johnston (the Sons of the Plains trilogy) relies too much on a facile and overfamiliar style. Add to this the overly graphic descriptions of violence, and readers will recognize a genre that seems especially popular these days: the sensational western. The novel opens in the year 1908, with a newspaper reporter Nate Deidecker seeking out Jonah Hook, an aged scout, Indian fighter and buffalo hunter. Deidecker has been writing up firsthand accounts of the Old West and intends to add Hook's to his series. Hook readily agrees, and the narrative moves from its frame to its main canvas. Alas, Hook's story is also conveyed in the third person, thus depriving the reader of the storytelling aspect which, supposedly, Deidecker is privileged to hear. The plot concerns Hook's search for his family--abducted by a marauding band of Mormons--after he serves a tour of duty as a "galvanized" Union soldier (a captured Confederate who joined the Union Army to serve on the frontier). As we follow Hook's bloody adventures, however, the kidnapping becomes almost submerged and is only partially, and all too quickly, resolved in the end. Perhaps Johnston is planning a sequel; certainly the unsatisfying conclusion seems to point in that direction. 

Терри Конрад Джонстон

Вестерн, про индейцев