Виннету. Сын вождя

– Потому что он мне нужен.

– Для чего?

– Для работы, конечно. Если мы собираемся закончить ее за пять дней, для этого нужно использовать все силы. Мне необходима помощь всех землемеров.

– Вот как! До сих пор вы эти силы не использовали, а точнее, один из вас отдувался за всех. Настала очередь и за него потрудиться.

– Мистер Хокенс, хотите мной покомандовать? Зарубите себе на носу: это не ваше дело!

– И не собирался. Замечание – еще не предписание! Что касается работы, то вряд ли вы надолго отстанете, если один день четверо поработают за пятерых. Кроме того, беря с собой гринхорна, прозванного Шеттерхэндом, я преследую особую цель.

– Это какую?

– Он должен научиться выслеживать индейцев. Умение находить их следы послужит ему только на пользу.

– А мне-то какая польза?

– Мой путь очень опасен. Нам всем выгодно, чтобы меня сопровождал человек большой физической силы, умеющий ловко обращаться со своим «медведебоем».

– Черт возьми, я не вижу никакой выгоды для нас.

– Это правда? Вы меня удивляете. Вы ведь джентльмен довольно сметливый! – с легкой иронией заметил Хокенс. – Пораскиньте мозгами! Что будет, если я наткнусь на врагов, направляющихся сюда, и они прикончат меня? Тогда никто не сможет предупредить вас об опасности, индейцы нападут и перебьют всех! А если со мной отправится вот этот гринхорн, сшибающий с ног своей ручонкой любого громилу, то, по всей вероятности, мы с уцелевшей шкурой вернемся в лагерь. Надеюсь, теперь понятно?

– Хм… да.

– А самое главное, он не должен здесь оставаться, чтобы завтра не произошло еще одного столкновения. Вы прекрасно знаете, что Рэтлер не успокоится. Когда этот любитель виски проснется, вероятно, он снова станет искать повод для драки. Мне этот Рэтлер бесполезен, поэтому я возьму с собой другого. Хотя бы для того, чтобы они не мозолили друг другу глаза. Имеете ли вы еще что-нибудь против моего плана?

– Нет, – нехотя буркнул Банкрофт. – Забирайте гринхорна!

– Отлично! Значит, договорились. – Сэм повернулся ко мне и добавил: – Слышали, какой тяжелый день ждет вас завтра? Может статься, что у нас не найдется ни минутки свободного времени, чтобы закусить и отдохнуть в дороге. Поэтому я настоятельно рекомендую вам не упорствовать, а съесть хоть маленький кусочек медвежатины.

– Пожалуй, вы правы.

– Вот именно. Я-то знаю, чем это кончится! Стоит вам только проглотить кусок, как вы начнете с таким аппетитом уплетать это лакомство, что от него ничего не останется! Давайте сюда ваше мясо, я зажарю его по всем правилам. Гринхорн все равно в этом ничего не разумеет. А теперь внимательно следите за мной, чтобы самому постичь эту науку! Случись мне жарить для вас такой деликатес еще раз, вам ничего не достанется – сам все съем.

Добряк Сэм был прав: едва я проглотил первый кусок, как у меня сразу же разыгрался аппетит. Забыв на время об угнетавших меня мыслях, я насытился так, как, наверное, никогда прежде.

– Ну вот! – засмеялся Сэм. – Пожирать медведя гораздо приятнее, нежели его убивать, если не ошибаюсь. Сегодня и до вас это дошло! А теперь отрежем кусочек на дорогу и прямо сейчас зажарим. Завтра возьмем его с собой, ведь в подобных переделках всегда надо быть готовым к тому, что дичь подстрелить не успеешь, а если и подстрелишь, то костер не разведешь, чтобы не привлекать врагов. Так или иначе, ложитесь и постарайтесь получше выспаться: мы отправимся в путь на заре, и нам понадобятся все наши силы, если не ошибаюсь.

– Уговорили, я лягу спать. Но прежде скажите, на какой лошади вы поедете?

– На Мэри, конечно! На ком же еще?

– Не советую.

– Почему?

– Вы слишком мало ее знаете.

– Зато она знает меня прекрасно и глубочайше почитает!

– Завтра у нас очень ответственный поход, и ненадежная лошадь может все испортить. Важна каждая мелочь. Можно поплатиться жизнью, если мулица не вовремя фыркнет.

– Вы и об этом знаете? Тоже читали, сэр?

– Разумеется.

– Эх… Чтение книг, должно быть, очень занимательное занятие. Если бы я сам не был вестменом, то, наверное, жил бы где-нибудь в восточном штате, лежал бы на диване да почитывал выдуманные истории про индейцев. Думаю, что формы мои стали бы еще круглее, хотя медвежьи лапы видел бы я только на бумаге. Очень хотелось бы знать, те господа хорошие, что пишут всякую ерунду, хоть раз бывали на другой стороне старой Миссисипи?

– Большинство, вероятно, да.

– Вы действительно так думаете?

– А почему бы и нет?

– Я не верю. У меня очень серьезные причины сомневаться в этом.

– И что это за причины?

– Хочу вам кое-что сказать, сэр. Раньше я тоже умел писать, правда, потом все это умение за ненадобностью улетучилось, и сейчас я вряд ли смогу нацарапать даже свое имя. Руке, привыкшей держать поводья, ружье и лассо, тяжко выводить каракули на бумаге. А вообще, настоящий вестмен никогда не станет писать о тех вещах, в которых ничего не смыслит.

– Чтобы написать книгу о Диком Западе, вовсе не обязательно пробыть там столько, чтобы разучиться писать.

– Вы меня не поняли, мистер! Я сказал, что написать правду сможет лишь настоящий вестмен, но настоящий вестмен никогда этого не сделает.

– Почему?