Винг

У пристаней в неуютном временном порту скучились пизанские и генуэзские суда с припасами. На тесных причалах звучала многоязычная речь, толпились воины. Прямо с кораблей торговали вином, по дешевке скупали трофеи, а некоторые посудины служили просто плавучими публичными домами. Любые способы хороши для увеличения капиталов. Итальянские купцы откормили свои крохотные государства на многие века вперед на крови и золоте крестовых походов.

Алан с матросами выгружал лошадей, а Эдвард и Ноэми прощались в каюте. Шимон у трапа почти упирался головой в потолок.

Сакс, не в силах оторваться, глядел в прекрасные темные глаза девушки. Все было сказано раньше.

Ноэми решила немедля отплыть в Искандерун, в Антиохию, оттуда вернуться на Ван к Тиграну, рассказать ему обо всем, посоветоваться, а потом отправиться на родину в Гранаду, продать там всю свою движимость и недвижимость, обратить ее в наличные — надеялась купить за золото спокойное будущее с Эдвардом…

Шимон деликатно покашлял и полез на палубу. Эдвард сильнее сжал тонкие пальцы Ноэми.

Она грустно улыбнулась, погладила сакса по щеке:

— Прости, милый! Так все нелепо вышло… Ты для меня любой хорош, я испугалась от неожиданности. Как же тебе тяжело в этой железной шкуре!

— Потерпи! — она припала к груди Эдварда. — К концу назначенного тебе срока я опять вернусь к Тиграну! А сейчас я просто мешаю, что ж висеть камнем на шее?.. Ах, что тебе эта война?! — ее голос задрожал.

Дрогнуло и сердце юноши, но он видел слезы в глазах Ноэми… Совсем как минувшей ночью… Он поцеловал ее и отвернулся. Мог ли он объяснить, что движет им?

Ловя с кнехта ногой стремя, он услышал, как шкипер скомандовал отваливать.

Глава тридцать первая. Патруль

Подковы грохотали по размочаленным доскам причала. Алан спросил, выпихивая древком копья из-под копыт пьяного ратника:

— Ну, что, сэр, куда двинемся? Сразу к де Во, или сперва к Шаррону заглянем? Я спрашивал — они оба здесь.

— Давай к Шаррону! Здешнюю картину обрисует, да и посоветоваться надо, где воевать поинтересней.

Старый рыцарь обрадовался друзьям:

— Благородный сэр! Вернулся! Быстро оклемался… Я, честно, решил, что ты уж и не жилец, когда на плаще приволокли. Мне сквайра отдал, а сам… Кровь изо рта, из-под наруча, весь в грязи… Глаз — ерунда! — он обнял юношу за плечи. — У меня твой миланский панцирь, оружейник выправил спинку, верну сейчас…

— Не надо, — засмеялся Эдвард, — я же в новых доспехах!

— О?! Вот спасибо! Он хоть и битый, а много лучше моей старой кольчуги. Стрелы со звоном отскакивают, хорошо… Да! Жаловался я королю на твоего недруга, на немца. Раненые от телег видели, как он тебя сшиб, и герб приметили. Тевтонский магистр божился расследовать это дело, но комтур куда-то исчез…

— У тамплиеров в прецептории под Бейрутом отсиживался, — вмешался в разговор Алан. — Меня в плен захватил и два месяца в каменном мешке держал, покуда мой сэр не выручил.

— Что ты говоришь! Расскажите-ка все поподробнее! — потребовал Шаррон. — Садитесь, ребята, сейчас денщик винца нацедит. На сегодня с сарацинами закончили… С дороги притомились, небось?

— Нет, не очень. Мы морем прибыли, сэр… Когда я очнулся на наве после ранения… — начал Эдвард повесть своих злоключений и побед, опуская, впрочем, некоторые подробности, которые старый рыцарь вряд ли с ходу переварил бы. Алан помогал по мере сил разукрашивать изложение хода событий цветистыми эпитетами.

Когда рассказ друзей приблизился к концу, свет заката уже не кровавил ткань шатра, и кувшин на столе отдал все вино кубкам. Де Шаррон, зачарованно слушавший о приключениях в прецептории, встрепенулся:

— И все?!

— Все… — кивнул сакс. — Мы на наве и приплыли…

— Решетку?! Голыми руками?!.. Уму непостижимо! Ребята, признавайтесь, вы малость преувеличили!

Эдвард и Алан перемигнулись и засмеялись. Преувеличили? Они, как могли, преуменьшали…

— Решетка? Ну, что решетка? Болталась она у них, камень, видать, выкрошился. Да и, вообще, везло нам, здорово везло!

— Вот разве что выкрошился, и везло… — капитан с сомнением покрутил головой. — А попы-то бессовестные, небось, жаловаться пойдут! Так все переврут, что… А?

Эдвард пожал плечами.

Де Шаррон подумал и успокоил:

— Впрочем, уверен, король вас не выдаст. С немцами он окончательно расплевался. Эрцгерцог Леопольд, должно быть, уже к Австрии своей подъезжает. Слухи ходят, обещал он свести счеты с государем, тот, правду сказать, крепко его прижимал, пока совсем не выжил отсюда. Ну, все, ночуйте у меня, а завтра в штаб! Хочу опять вас у де Во выпросить. Судя по рассказу, здоров ты, сэр, полностью… А глаз? Что — глаз! Ерунда… Второй не потеряй, смотри мне!

— Сэр, да и первый-то цел! На солнце слезится и побаливает, я и прикрываю…

— Покажи!

Сакс сдвинул на лоб повязку. Шаррон долго недоверчиво всматривался в зрачок, недоуменно скривил губы:

— Готов был поклясться, что тебе его вышибли. Видел же, вытек. Смотри-ка ты, ошибся! Ну, тем лучше…

Утром душещипательную историю пришлось вкратце повторить для де Во. Барон, постаревший от забот за лето, сунул в зубы седеющий ус: