Вильям Шекспир

Неподалеку отъ метрической книги немного поврежденная древняя каменная купель, въ которой, вроятно, былъ крещенъ Шекспиръ.

Не установлено съ точностью, въ какомъ изъ двухъ принадлежавшихъ отцу Шекспира въ улиц Генли (Henley-Street) смежныхъ домовъ, увидлъ свтъ Вильям. Со средины XVIII вка принимаютъ, что онъ родился въ лвомъ, въ которомъ постоянно жили потомки сестры Шекспира — Гарты, по профессіи мясники. Въ правомъ долго помщался трактиръ "Лебедь и Двичья Непорочность". Въ 1847 г. оба дома были по подписк пріобртены и стали общественнымъ достояніемъ, Ихъ соединили въ одно, подновили, оставивъ въ неприкосновенности весь характеръ постройки и не пострадавшія отъ времени части. Въ комнат, гд, какъ принимаютъ, Шекспиръ родился и прилегающихъ къ ней сохраняется и старинная мебель, a въ правомъ дом устроенъ Шекспировскій музей: портреты его, бюсты, старинныя изданія, оружіе того времени, школьный пюпитръ и др.

Домъ гд родился Шекспиръ, составляетъ, конечно, предметъ особаго вниманія литературныхъ паломниковъ (преимушественно американцы), многими тысячами въ годъ посщающихъ Стратфордъ. Къ задней сторон дома прилегаетъ садъ, въ которомъ разведены вс упоминаемыя у Шекспира растенія,

Стратфордъ на тихомъ, меланхолически-красивомъ Авон, гд Шекспиръ провелъ дтство, отрочество и отчасти юность, до 18–19 лтъ, и въ настоящее время представляетъ собою крошечный городокъ съ 8000 жителей, съ десяткомъ улицъ, который изъ конца въ конецъ можно пройти въ 15–20 минутъ, Во времена Шекспира число жителей въ Стратфорд не превышало 1400 человкъ, такъ что собственно это было большое село. И теперь Стратфордъ какъ-бы стоитъ незначительнымъ клочкомъ среди полей, a тогда смсь «города» съ деревней была, очевидно, еще сильне. Улица, на которой прошла самая впечатлительная пора жизни Шекспира, имла особенно деревенскій характеръ: она потому называлась улицею Генли, что въ сущности это была дорога, которая вела въ сосдній городокъ Генли.

"Несомннно, слдовательно, и безъ всякихъ индивидуальныхъ свдній о Шекспир, что выросъ онъ, какъ и всякій деревенскій мальчикъ, рзвясь и бгая по полямъ и лсамъ. Этимъ объясняется то превосходное знаніе природы, которымъ поражаютъ произведенія Шекспира. Спеціалисты ботаники, садоводы, зоологи и энтомологи составили длиннйшіе перечни травъ, деревьевъ, плодовъ, птицъ, наскомыхъ, о которыхъ Шекспиръ говорилъ, хотя и мимоходомъ, но съ необыкновенною точностью и мткостью характеризаціи. Точность усвоенія и вообще-то составляетъ одну изъ самыхъ замчательныхъ сторонъ во все углубляющагося генія Шекспира. Моряки, напримръ, совершенно поражены тмъ точнымъ знаніемъ столь чуждаго ему морского дла, которое онъ проявилъ въ "Бур". Ему, очевидно, достаточно было однихъ разговоровъ съ какими-нибудь моряками, чтобы превосходно усвоить все существенное. Тмъ проникновенне, конечно, изображеніе того, что онъ самъ вычиталъ изъ великой книги природы. Чарующая поэзія картинъ природы y Шекспира (особенно богатъ ими "Сонъ въ лтнюю ночь") глубоко пережита и перечувствована; въ нихъ всегда видно не только знаніе, но и глубокая любовь. Оттого, между прочимъ, даже въ такихъ условныхъ произведеніяхъ его, какъ миологическая поэма "Венера и Адонисъ", мало той «пастушеской» сентиментальности, которою отличаются "сельскія", созданныя по классическимъ образцамъ, произведенія его современниковъ.

Несомнннымъ отголоскомъ почти деревенскаго быта, среди котораго прошла юность Шекспира, является и тотъ яркій отпечатокъ фольклора, который лежитъ на всхъ его произведеніяхъ. Они полны намековъ на многочисленные веселые обряды и поврья, которые отличаютъ Англію на рубеж перехода отъ дававшаго просторъ фантастическому элементу католицизма къ мрачному пуританству, съ такою неумолимостью вышучиваемаго Шекспиромъ (особенно въ "Двнадцатой ночи", фигура Мальволіо). Еще не наступилъ святошескій режимъ аскетическихъ сектъ XVII вка, изгнавшихъ изъ Англіи "бсовскія" навожденія «языческихъ» переживаній, еще живъ былъ духъ той "веселой старой Англіи" (Old merry England), который сообщаетъ столько заразительной жизнерадостности и искрящагося смха тмъ пьесамъ и отдльнымъ сценамъ, гд Шекспиръ не предается своимъ пессимистическимъ настроеніямъ. Одновременно съ обрядами и поврьями, въ памяти Шекспира живо запечатллись постоянно мелькающія въ его драмахъ старыя народныя псни и баллады, чуждыя уже большимъ городамъ, но еще распваемыя странствующими пвцами по базарамъ мелкихъ городовъ и селъ.

Къ числу дтскихъ впечатлній Шекспира, несомннно, принадлежатъ и отголоски вковой кровавой распри Алой и Блой Розы. Стратфордъ находится въ центр графства, носящаго имя одного изъ самыхъ грозныхъ главарей междоусобія — могучаго Варвика. Едва-ли можно считать простою случайностью тотъ ореолъ, которымъ въ хроникахъ Шекспира окружено имя владльца великолпнаго замка, и до настоящаго времени составляющаго одну изъ главныхъ достопримчательностей окрестностей Стратфорда.