Викториум

— Персидский уголь… — оказывается, я произнес эти слова, несколько раз повторяющиеся в тексте документов, вслух. — Что же это такое может быть?

— Странное название, верно, — кивнул князь. — Никогда бы не подумал, что здесь где-то может быть уголь.

Посол же ничего говорить не стал. Вместо этого он электрическим звонком вызвал дежурного секретаря.

— Вот что, — сказал Зиновьев секретарю, — пригласите-ка ко мне губернского секретаря Штейнемана.

Когда секретарь вышел, посол обернулся к нам — и объяснил.

— Штейнеман Борис Карлович, был слушателем в Горном институте. Он понимает во всех этих камнях и углях больше нас троих вместе взятых.

Бывший слушатель Горного института выглядел именно так, как я представлял его себе. Немного моложе меня. С бледным лицом и рыжеватыми волосами. Из нагрудного кармана торчат очки в металлической оправе.

— Вызывали, Иван Алексеевич? — поинтересовался он, глянув на нас с князем лишь краем глаза. Видимо, большего, по его мнению, жандармы не заслуживали.

— Присаживайтесь, Борис Карлович, — указал ему на тронообразный стул Зиновьев. — Вы знаете что-нибудь о таком минерале, как персидский уголь?

— Только слышать доводилось, — пожал плечами Штейнеман. — Но не все даже верили в него, если уж быть честным. Например, профессор Беглов утверждал, что никакого такого особенного персидского угля нет. И все это слухи и заблуждения. Как, например, животвор, который разоблачил еще Ломоносов.

— Нас сейчас интересует вовсе не животвор, — вернул его обратно к интересующей его теме Зиновьев, — а персидский уголь.

— Если вкратце, — пустился в объяснения губернский секретарь, — то, смотрите. Уголь и алмаз имеют одинаковую кристаллическую структуру. Теоретически превращается в алмаз под действием давления, температуры и еще многих факторов. Однако есть предположения, что имеется некий минерал, являющийся, как бы это сказать, промежуточной фазой между углем и алмазом. Это и есть тот самый персидский уголь. У него более высокая плотность, а значит, выше и температура сгорания. Он дает намного больше энергии, чем обычный уголь. Понимаете, на десяти кусках персидского угля размером примерно с кулак, — он продемонстрировал нам сжатые пальцы, рука у Штейнемана была достаточно внушительная, — паровоз может ехать несколько сотен верст с обычной своей скоростью. На одном тендере персидского угля поезд проедет от Петербурга до Петропавловского порта. А пароход, имея в трюмах персидский уголь, трижды обогнет весь мир, не заходя ни в один порт.

Других объяснений лично мне не требовалось. Если это вещество на самом деле существует, то обладающее его запасами государство получит едва ли не власть над миром.

— За этот уголь, значит, перебили все наше посольство, — вздохнул Зиновьев. — Спасибо, Борис Карлович. Ступайте дальше работать, вы очень помогли нам.

Штейнеман поднялся со стула и вышел из посольского кабинета. Скользнул по нам взглядом, но попрощался только с Зиновьевым. В общем-то, с нами он и не здоровался.

— Ох уж мне это интеллигентское презрение к Третьему отделению, — вздохнул посол. — Вас оно не задевает?

— Давно уже нет, — отмахнулся князь. Мысли его явно были заняты совсем другими делами. — Мы немедленно должны отправляться в эту Сулейманову мечеть. Посмотрите, Иван Алексеевич, — он подтолкнул к послу бумаги, не имевшие аналогов на турецком, — ваш предшественник отправил на этот рудник полусотню казаков есаула Булатова. А, кроме того, приобрел на свои средства для них два пулемета Гочкисс и три с половиной тысячи патронов к ним. С таким вооружением и гарнизоном рудник можно превратить в неприступную крепость.

— Но вы-то зачем туда собираетесь ехать? — поинтересовался посол.

— Они сидят сейчас оторванные от остального мира, — объяснил Амилахвари. — У есаула явно есть какие-то распоряжения от предыдущего посла. Тот чувствовал опасность, грозящую ему из-за этого рудника. Но не думал, что британцы — а за этим явно стоят именно они — посмеют напасть на посольство. Скорее уж на рудник. Потому и отправил туда треть посольского конвоя, да еще и два пулемета.

— А ведь они могли пригодиться при обороне посольства, — невпопад заметил я.

— Именно, Никита, — ткнул пальцем вверх князь, — могли и еще как. Но Александр Сергеевич верил, что британцы или кто другой ни за что не пойдут на столь вопиющую акцию, как нападение на посольство другого государства. Он просто не знал, что у британцев нет точных сведений о купленном им руднике.

— И за эти вот сведения они уничтожили наше посольство, — покачал головой Зиновьев. — Британцы ведь отлично понимали, что это может привести к войне.

— Если только таким образом, Иван Алексеевич, они не хотели убить двух зайцев, — предположил я. — Стравить нас с султанатом и заполучить местонахождение рудника.

— Истинно британский стиль вести политику, — кивнул Зиновьев. — И все-таки, князь, зачем вы хотите отправиться на этот рудник?