Виктор Вавич (Книга 1)

Она исподлобья поглядела на Саньку, темная угроза из-под низа, из темных дыр, затлела, заворочалась. И Санька подумал: "Сейчас все может быть. Бросится".

И вдруг Мирская засмеялась во все лицо - весело, лукаво.

- Она дала! Она дала! Знаю, знаю! - и Мирская захлопала в ладоши. Санька боком глаза видел, как стоял посреди комнаты офицюрус, стоял, расставив тонкие ноги в ботфортах. Он качался корпусом, уперев руки в бока. Санька чувствовал, что офицюрус хочет начать говорить, уж отрывал два раза руку от бока.

- Очень хорошо! - сказал, наконец, офицюрус.

Санька глянул. Под розовым фонарем, в цветной рубашке и в крахмальном воротничке, стоял рыжеватый блондин, блондин без ресниц и бровей, от розового света он лицом напоминал недорисованную куклу.

- Очень хорошо! - повторил офицюрус и заложил за подтяжку палец: - От дамы... с визитом. Не угодно ли... познакомиться?

Офицюрус нетвердо шагнул вперед, и Санька не знал, ударит или протянет руку. Санька встал и протянул руку.

- Поручик Загодин! - сказал офицюрус. - Очень... хорошо.

- Он с розой! - крикнула Мирская. - Посылай за шампанским. - Мирская пьяной рукой искала на стене кнопку. Нашла, уперлась пальцем. - Краснеешь? - дергала Мирская Саньку за рукав. - Дай поцелую. - Она дернула Саньку, повалила на себя и поцеловала в самые губы.

Лакей постучал. Офицюрус отпер.

- Деми-секу! - крикнула Мирская. - Твое счастье пьем, - и она опять обняла Саньку. - Коля, дурак ты мой.

- Саня, - поправил Санька.

- Хочешь, чтоб Саня? - грустно сказала Мирская. - Ну пусть по-твоему, ты именинник. Только не играй, когда любят, проиграешься. Леньке я сказала, что не буду любить, если играть будет. А он пошел-таки, сволочь. Я ему вслед плюнула. И выиграл. Семьсот рублей, говорит. Врет или таится... а то хвастает. Ленька, сколько?

Лакей тихонько стукнул и вошел. Он поставил на стол, на ковровую скатерть, поверх разбросанных карт, мельхиоровое ведерко. Золоченая пробка капризной головкой торчала, пошатываясь. Санька достал десять рублей и кинул на стол.

- Двенадцать стоит, - тихо и строго сказал лакей.

Было уже все равно, и Санька кинул еще пятерку, столкнул в руку лакею. Оставалось четыре с полтиной. Все было кончено. Санька старался улыбаться. Ему хотелось скорей выпить, но офицюрус осмотрел бутылку и сунул обратно в лед.

- Люблю, чтоб в стрелку заморозить, - и забарабанил ноготками по ведерку. Мирская смотрела на Саньку и вдруг встревоженно толкнула его в плечо.

- Чего задумался? А? Дурак: все будет. Давай погадаю. Собирай, собирай! - И Мирская торопливо стала сгребать карты. - Ты мне хмель собьешь, - твердила Мирская.

- Да, - сказал офицюрус, помогая Мирской, - чего вы, в самом деле, сидите, извините, как шиш на именинах? Какого на самом деле... ей-богу же. А? Двойку получили?

Санька покраснел.

- Вы, скажите, пьяны вы или просто... дурак? - и Санька встал.

У Саньки тряхнулась челюсть, и слово "дурак" он как откусил зубами.

- Что, что ты ска... сказал?

Офицюрус поднялся и мигал рыжими веками.

Мирская бросила карты на стол, она откинулась на диван и хохотала, хохотала в потолок, с веселыми слезами на глазах. Из-эа портьеры в дверях торчала голова компаньонки.

- Возьми слова... свои слова... - слышал Санька голос офицюруса через смех Мирской. Санька молчал и краснел больше и больше. Офицюрус мигал, уставясь на Саньку, и полз рукою в карман.

"Дать, дать сейчас с размаху в морду",- думал Санька и чувствовал, что сейчас рука сорвется, сорвется сама.

Офицюрус вытянул скользким движением из кармана браунинг и медленно поднимал.

- Возьми слова...

Санька дернул руку, отмахнул назад, и вдруг кто-то вцепился в руку, грузом, пудом повис. Мирская поймала его руку, метко, как кошка. Она прижалась грудью к его руке и беззвучно смеялась.

- Положи... на стол, Ленька! Положи! - сквозь смех шептала Мирская. Она целовала Санькину руку, взасос, как целуют лицо ребенка. Целовала в ладонь, прижималась щекой. - Положи! - вдруг крикнула Мирская, когда Офицюрус стал спускать в карман браунинг.

- Уступаю... хозяйке, - бормотал Офицюрус. Он положил браунинг на стол.

- Кузьминишна, убери! - крикнула Мирская. Экономкина голова втянулась в портьеру. - Боишься? - крикнула Мирская, схватила револьвер и швырнула в угол.

Офицюрус, повернувшись спиной, натягивал свой сюртук.

Мирская встала и твердой походкой пошла по ковру через комнату, где перед зеркалом, не спеша, застегивал сюртук Офицюрус.

Санька часто дышал и смотрел в пол, в узор ковра. Мирская шепталась с офицюрусом.

- Только подчиняясь требованиям хозяйки, - сказал офицюрус и под руку с Мирской вернулся к столу.

- Откупоривай! - командовала Мирская. Поручик взялся за пробку.

- Пейте! На мировую! На брудершафт, - кричала Мирская, - сейчас же на брудершафт!

- Подчиняюсь требованиям.... - бормотал Офицюрус и просовывал руку с бокалом вокруг Санькиной руки. - Слушай: ты - молодец, - говорил Офицюрус и шатал Саньку за плечо.

В соседнем номере пел визгливый женский голос.