Виктор Астафьев

Слушай, Володя! Говорил тебе В. Александров или нет относительно нашего литкружка? Если нет, то я вот что хочу сообщить. Мы решили возобновить работу кружка, ибо молодая поросль осаждает и требует к себе внимания. На сей раз мы решили поставить наш кружок на твердую ногу. Наметили избрать старейшиной А. М. Толстикова. Первое организационное занятие думаем провести 7-го января. Вернее, не думаем, а уже дали объявление в газете. Я очень бы просил тебя переговорить с Клавдией Васильевной[43] относительно присылки на это первое занятие кого-нибудь из отделения. Было бы очень хорошо, если бы приехали ты или она как участники съезда[44]. Помогли бы нам практически и рассказали бы. Кроме того, неплохо будет, если приедет кто-нибудь из издательства, посмотреть здесь на месте кое-что, познакомиться с авторами. А авторов этих, паря, все прибавляется и прибавляется, скоро дойдет, наверное, до того, что, куда ни плюнь, в писателя попадешь.

Я думаю, Володя, приехать сюда к нам в интересах не только наших, но и писательской организации. Кроме того, нам надо с тобой решить в отношении книжки. Я, например, совсем охладел к ней и, как теперь быть, не знаю.

Ну, еще раз поздравляю с праздником и крепко жму всем Черненкам руки.

Виктор».

Февраль 1955 г., Чусовой.

«Здравствуй, Володя!

Письмо твое получил. Высылаю по твоей просьбе вырезки для тебя и для поэта[45]. Передал ли ты сборник Володе[46]? Если да, то попроси его прочитать побыстрее, чтобы, приехав в Молотов в середине марта, я мог потолковать с ним досконально по всем рассказам.

Жду книжку[47], ничего не пишется из-за этих ожиданий. Ну и тянут же они резинку.

Привет домочадцам.

Жму руку, Виктор».

1955 г., Чусовой.

«Здравствуй, дорогой Володя!

Вчера у меня был день большой радости: получил я от тебя книжку[48] и машинку из Москвы. Огромное тебе спасибо, Володя, за внимание. Книжка оформлена очень хорошо. Всем нравится, и даже предвзято относящиеся к областному издательству люди говорят: „Даже, мол, не верится, что это Молотовское издательство сделало“; а главное, книжка нравится ребятам и родителям. Хором все спрашивают, когда и где ее можно купить. По такому случаю отправляю вам свой новый рассказ. Может быть, он подойдет и для него найдется щелка в твоем сборнике?[49]

Вчера с радости хватил кружку пива и сегодня сижу дома. Захворал. Боюсь, чтобы снова не схватило воспаление легких. Ну ничего, поправлюсь. Привет всем твоим коллегам и особенно Надежде Николаевне[50]. Как ее здоровье?

P. S. Вагнеру скажи, что итоги работы за сентябрь по сталеварам будут подведены скоро, и я вышлю ему дополнительные материалы к „Королеву“.

Привет твоим домочадцам.

Жму крепко руку. Виктор.

1 октября».

1955 г., Чусовой.

«Привет, Володя!

Письмо твое получил и рад тому, что ты, хоть и беден, но бодр. Я тоже бодрюсь и тружусь, а иначе нельзя, потому как роман[51] надо дописывать, абы и впрямь лапу не сосать. Ну, говорить тебе о том, что живется после отпуска туго, я думаю, не надо. До того сделалось туго, что позавчера звонил в издательство и, как нарочно, ни одного… там не оказалось. Говорил с какой-то женщиной. Она сперва напугала, а затем пообещала… мол, скоро гроши вышлют. Цену таким обещаниям я приблизительно знаю, но все же надеюсь, что издатели не обойдут своей милостью страждущего человека, у которого по заверениям „Звезды“, „богатая кладовая“, да он, якобы, ей пользоваться не умеет. Я теперь держу ружье заряженным, так как уверен, что чусовское жулье, вычитав насчет моей кладовой, обязательно ночью полезет, а в кладовой-то Секлетинья[52] спит, еще пострадает девка из-за неосмотрительно оброненного рецензентом слова. Как ты живешь?.. Погодка-то вай-вай, только в „Каме“[53] и сидеть.

Думаю, что в конце августа я привезу в издательство книгу на обчитку и, пока ее там листают, можно будет податься на Яйву[54]. Шибко охота. Тут я несколько раз бывал в лесу по ягоды, грибы и раз — на рыбалку. Поймал четырех щурят — одного приличного. Читал в „Литературке“, как разгвоздили Фрадкина[55]. Черт его знает. Наша организация, видимо, у них там является объектом, который можно только гвоздить. Есть наших за что ругать, но есть и за что хвалить. Во всяком разе, организация такая, которая заслуживает больше внимания, чем тульская и им подобные. Ты бы хоть натравил Молчанова[56] написать статью перед совещанием молодых[57]. Ну, будь здоров, лист кончается. Жму руку. Виктор».

1956 г., Чусовой.

«Дорогой Володя!

Пишу тебе на ходу и поэтому коротенько. Если у вас в Молотове еще не шла картина „Седьмое небо“ и если ты ее не видал, то обязательно посмотри, иначе много в жизни потеряешь. Таких картин на свете очень и очень мало. Я вот вчера вечером посмотрел, и она мне сегодня всю ночь грезилась. Изумительная вещь!..

В Молотове с книгой[58] буду числа возле 10-го, работа и особенно печатанье несколько затягиваются.

Ну, будь здоров. Привет домочадцам и Володе Александрову. Виктор».

1956 г., Чусовой.

«Здравствуй, Володя!