Виктор

— Тогда я пойду возьму добавку и отдам её тебе. Не благодари, — проговорил я, встал из–за стола и потопал к раздаче.

По пути меня облил ненавидящим взглядом тот брюнет–иностранец, с которым мы поцапались перед вторым экзаменом. Он хоть и был анималистом, но учился на другом потоке, поэтому мы с ним на лекциях не пересекались. А звали его Шарль де Монпасье. И этот Шарль оказался деятельным типом. Он сколотил банду из иностранцев, заштатных дворян и простолюдинов. Последним в его команде была отведена роль слуг. Они убирали его комнату и выполняли мелкие поручения. Но стоит заметить, что старшекурсники–аристократы использовали некоторых простолюдинов таким же образом. А администрация академии относилась к подобным взаимоотношениям среди студентов совершенно равнодушно. И я, в общем–то, ни в чём не обвинял сотрудников учреждения. Каждый решает сам, как ему жить.

Размышляя подобным образом, я без проблем взял ещё одну порцию каши, вернулся за стол и поставил тарелку перед Пашкой. Он благодарно улыбнулся и принялся орудовать ложкой.

Глава 21. Тайны академии

До самого вечера я просидел за учебниками, а затем с красными глазами и урчащим желудком отправился на ужин. Тот прошёл примерно так же, как и завтрак. Грета и Меццо ни разу не взглянули на меня. Зато Шарль метнул пару ненавидящих взоров.

А уже после ужина я неторопливо пошёл на ту полянку, которая в прошлый раз послужила мне и фон Браун в качестве тренировочного полигона. У нас ведь сегодня была запланирована тренировка. Девчонка ничего не говорила о том, что собирается её отменить, поэтому я потопал в лес.

Однако по дороге мне на глаза попался Семён Фомич, облачённый в тельняшку и безрукавку с жёлтым пятном на спине. И я решил немного скорректировать свой путь. Нельзя было упускать такой шанс переговорить со стариком. Вокруг как раз практически никто не шастал, поскольку почти все студенты уже сидели в башнях. Так что я радостно поскакал к Семёну Фомичу.

Блестя лысиной, старик в одиночестве топал по брусчатой дорожке в сторону зверинца. И в его руке со скрипом покачивалось жестяное ведро, а лучи заходящего солнца отражались от очков в роговой оправе. При этом Фомич что–то весело насвистывал. Но стоило ему заметить меня, как настроение старика резко переменилось. Он скользнул по мне весьма недружелюбным взглядом и прибавил шагу.

Однако от меня так просто было не уйти. Я с лучезарной улыбкой на устах практически нагнал улепётывающего старика, оставив между нами жалкую парочку метров. Больше я не стал сокращать расстояние, чтобы со стороны всё выглядело так, словно мы просто топаем в одном направлении.

Тут старик понял, что ему от меня не отделаться. И он отчётливо пробурчал, не поворачивая головы:

— Чего тебе, ирод?

— Добрый вечер, Семён Фомич, — сладко пропел я, непроизвольно косясь на стоптанные сапоги деда. Они чуть ли не до середины голенища оказались покрыты засохшим навозом. Кто же столько гадит?

— Был добрым, пока ты не объявился, — хмуро бросил дед. — Должок стребовать хочешь?

— Ну, не стребовать, а поговорить когда вам будет угодно, — деликатно произнёс я, поглядывая по сторонам. — Например, сегодня после полуночи я могу заглянуть к вам на огонёк. Никто меня не заметит. Я буду так же незаметен, как ассасин из Османской империи. Никакой сторож меня не узрит.

— А как ты из башни выберешься, ассасин? — насмешливо проронил Семён Фомич и громко кашлянул в кулак.

— Найду как. Это моя забота.

— Ушлый, — с неким уважением буркнул дед. — Но ежели к часу ночи не явишься в деревню, то я почивать лягу. У меня работы непочатый край. Дом же мой стоит вторым по левую руку от дворца. Запомнил?

— Запомнил.

— Это ты сейчас запомнил, а как до дела дойдёт… Эх–х–х… — сокрушённо выдохнул старик и добавил: — Я тада в кухне свет выключать не буду. Только шторками окно закрою.

— Спасибо, — приподнято поблагодарил я деда и свернул на другую дорожку. Она вела к кромке леса.

И вот топая по ней, я едва не наступил на ужа, который деловито переползал её. Мне только в последний момент удалось остановить занесённую для очередного шага ногу. Я чертыхнулся сквозь зубы, обошёл ужа и скрылся в лесу. А там я добрался до приснопамятной полянки, прислонился к дубу спиной и стал ждать девчонку.

Она показалась на тропинке спустя минут пять–десять. Сдержанно улыбнулась и произнесла:

— Давно ждёшь?

— Нет, — приподнято ответил я и посмотрел в лицо девушки.

Грета смущённо отвела взгляд и промяукала:

— Приступим?

— Хорошо, сударыня, — с готовностью сказал я и хотел подойти к ней. Однако она поспешно выставила перед собой руки и торопливо предупредила меня: — Сегодня не надо мне помогать. Я сама буду исполнять пассы.

О как! Меня кольнула игла неприятного изумления. Похоже, фон Браун решила держать меня на расстоянии. Я‑то думал, что она лишь на людях избегает меня, а тут вон оно что, Михалыч… Непорядок. Но я не стал высказывать своего «фи».

Отошёл в сторону и с прежним дружелюбием проговорил:

— Как вам будет угодно, сударыня.