Виконт, который любил меня

– Кэйт? - мягко спросил он ее, как будто, она могла дать ему понять, как ему следует поступить.

– Нет, - простонала она, выглядя все более взволнованной, - Н-е-е-е-т.

Энтони прижался губами к ее виску, пытаясь успокоить ее своим присутствием.

– Нет, пожалуйста, - она начала плакать и задыхаться. - Нет, ох, нет… Мама!

Энтони напрягся, он знал, что Кэйт всегда называла свою мачеху по имени.

Неужели, она сейчас говорит о своей настоящей матери, которая дала ей жизнь, и которая умерла много лет тому назад?

Но пока он обдумывал этот вопрос, тело Кэйт внезапно напряглось, и она издала пронзительный высокий крик.

Крик очень маленькой девочки.

В этот момент она обернулась и прижалась к нему, сжимая его плечи в ужасном отчаянии.

– Нет, мама, - закричала она, - Нет, ты не можешь уйти! Мама! Мама! Мама! Мама! Мама!

Если бы Энтони не прижался спиной к спинке кровати, она бы свалила его с кровати, настолько сильно было ее отчаяние.

– Кэйт?! - выпалил он, с небольшой паникой в голосе. - Кэйт, все в порядке, все хорошо. Ты слышишь меня, все хорошо. Никто не собирается уходить. Все хорошо. Ты слышишь меня? Никто.

Но она больше не кричала, а горько плакала, и этот плач проникал ему глубоко в душу и терзал сердце. Энтони держал ее, затем, когда она немного успокоилась, он уложил ее в постель, и, обняв, подержал ее, пока она снова спокойно не уснула. Он иронически заметил, что гроза прошла.

Когда Кэйт утром проснулась, она сильно удивилась, увидев мужа, сидящего на кровати и смотрящего на нее странным… взглядом, со смесью беспокойства, любопытства и жалости. Он ничего не сказал, когда ее глаза открылись, хотя она видела, что он пристально вглядывается ей в лицо.

Она некоторое время смотрела на него, ожидая, что он будет делать, и затем нерешительно сказала:

– Ты выглядишь очень утомленным.

– Я почти не спал сегодня ночью, - признал он.

– Ты не спал? - удивленно спросила он.

– Нет, - он покачал головой, - Шел дождь.

– Дождь?

Он кивнул. - С громом.

Она сглотнула.

– И с молниями, я предполагаю?

– Да, с молниями, - он снова кивнул. - Это была очень сильная гроза.

Было что- то странное в его манере говорить, это короткие односложные предложения и его пристальный взгляд, от всего этого у нее зашевелились волосы на затылке.

– К-как удачно, что я все это пропустила, - нерешительно проговорила она. - Ты же знаешь, как я не переношу сильных гроз.

– Я знаю, - сказал он просто.

Но что- то стояло за этими двумя словами, почувствовала Кэйт, и ее пульс ускорился.

– Энтони, - тихо спросила она, неуверенная, что хочет знать ответ, - Что случилось ночью?

– У тебя был кошмар.

Она закрыла глаза.

– Я не знала, что продолжаю видеть во сне кошмары.

– Не думал, что ты когда-то страдала от кошмаров.

Кэйт громко выдохнула, и потянула одеяло на себя.

– Когда была маленькой. Всякий раз, когда была гроза, мне говорили, что я видела кошмары во сне. Но фактически, я сама ничего не могу сказать; я никогда не помнила их. Я думала,… я - она должна была остановиться на мгновение, слова душили ее.

Он потянулся и взял ее за руку. Это был простой жест, но так или иначе, он проник к ней в сердце, быстрее всяких слов.

– Кэйт? - спросил он спокойно, - С тобой все хорошо?

Она кивнула.

– Я думала, что перестала видеть кошмары. Вот и все.

Он ничего не говорил, и в комнате стало так тихо, что ей казалось, она слышит стук обоих их сердец. Наконец, она услышала, как Энтони с усилием вздохнул.

– Ты знаешь, что ты говоришь во сне?

Она не смотрела на него, но от таких слов, ее голова сама дернулась направо, и она встретилась с ним глазами.

– Я говорю во сне?

– Ты говорила во сне сегодня ночью.

Ее пальцы сжали покрывало.

– Что я говорила?

Он заколебался, но когда начал говорить, его голос был спокойный и уверенный.

– Ты звала свою маму.

– Мэри?

Он покачал головой.

– Нет, я так не думаю. Я никогда не слышал, чтобы ты называла Мэри, совсем не Мэри. Ночью ты плакала и кричала: “Мама!”. Ты говорила так… - Он сделал паузу, и его голос прозвучал хрипло и неуверенно, - Твой голос звучал, как у маленького ребенка.

Кэйт облизнула пересохшие губы, и прикусила губу.

– Я не знаю, что сказать тебе, - в конце концов, сказала она, боясь разбудить глубокие воспоминание, скрытые в ее памяти. - Я понятия не имею, почему звала свою маму.

– Я думаю, - сказал он мягко, - Ты должна спросить у Мэри.

Кэйт покачала головой.

– Я даже не знала Мэри, когда умерла моя мама. Мэри еще не встретилась с отцом. Она не может знать, почему я звала свою маму.

– Твой отец, мог что-нибудь сказать ей, - произнес он, поднося ее руку к своим губам, и успокаивающе целуя ее.

Кэйт опустила глаза. Она хотела понять, почему она так боится грозы и дождя, но проникновение в такие глубокие страхи, казалось ей таким же ужасным, как непосредственно сами страхи. Что если она обнаружить то, что не хочет знать? Что если -

– Я пойду с тобой, - сказал Энтони, врываясь в ее мысли.

Так или иначе, с ним ей будет хорошо.

Кэйт обернулась к нему и кивнула.

– Спасибо, - прошептала она со слезами в глазах, - Большое спасибо тебе.

***

Позже, в этот день, они вдвоем шли пешком к городскому дому Мэри.