Вик Разрушитель 7

Юрий Иванович про себя улыбнулся. Отец сгущал краски. Всё не так плохо. Южные границы надёжно охраняются линейными казачьими войсками на всём протяжении от Дальнего Востока до Кавказа. Западные рубежи полностью перекрыты кадровой армией. Мстиславские столь прочно держат престол, что даже межклановые взаимоотношения не могут поколебать политическую стабильность. Ну, да, бывают проблемы, не перерастающие в крупный пожар, и которые быстро купируются в пределах какой-либо губернии. Лет через тридцать-сорок планировалось сократить кланы до пяти-шести с союзными договорённостями. Когда все впряжены в одну повозку — делить нечего кроме думских портфелей и губернаторских кресел. И альянс с Мамоновыми — один из шагов к будущим преобразованиям.

— А что тогда сказать Василию Голицыну? — наследнику престола стало интересно, как отреагирует отец на письмо.

— Я не буду препятствовать, — пожал плечами император. — Пусть женятся, если сам Жора позволит.

— У него три жены. Андрею есть на кого равняться.

— Именно в этом всё дело. Вдруг он не захочет, чтобы сын пошёл по его пути. История с княгиней Аксиньей заставала его пересмотреть взгляды на семью. Изменился Жора, сильно изменился. Пусть Василий сам разговаривает с ним и предоставляет свои аргументы.

— Но ты не против?

— С чего бы мне быть против? — фыркнул Иван Андреевич, расхаживая от двери до противоположной стены кабинета. — Голицыны вольны женить своих детей исходя из интересов семьи. Но если Патрикей потянет Род в пропасть из-за своей любви к масонам, я буду реагировать жёстко.

— Мы могли бы контролировать процесс создания новой брони, — напомнил цесаревич. — У Андрейки получился перспективный ППД.

— Сырой! — резко произнёс император. — И ещё эта проблема с линейными двигателями! Ждём, какой шаг предпримет американка. Затихла не к добру. Поэтому следует как можно быстрее поторопить директорат «Техноброни», чтобы ускорили разработку отечественных движков. Займись в ближайшее время. Если Стингрей начнёт судиться, нужно ткнуть её носом в успехи российской компании.

— Хорошо, займусь, — Юрий Иванович сделал запись в блокноте. — Лично съезжу в головную контору, поинтересуюсь, как там дела идут.

— И пресекай все разговоры о нашем содействии в получении двигателей для бронекостюма Мамонова. Перед подписанием договора это будет ошибкой, — добавил государь.

— Понял. А что насчёт просьбы Василия Голицына?

— Передам просьбу Георгию. Он куда-то исчез, не видно и не слышно. Говорил с Аксиньей Фёдоровной, но так ничего и не понял. Якобы, уехал инспектировать прииски, а куда именно — не сказала.

— Княжич Мамонов тоже сейчас там, — подсказал младший Мстиславский. — Уехал две недели назад. Телефоны обоих, кстати, не отслеживаются, никаких звонков. Полная тишина.

— Да на Аляску махнули! — поморщился император. — Жора решил показать сыну фактории, откуда в клан поступают ресурсы. Вернутся ближе к осени, никуда не денутся.

— Ладно, отец, пойду-ка, навещу матушку, — решительно отлип от кресла наследник. Особо важных дел, наверное, сегодня не предвидится, гораздо интереснее узнать, какие кары обрушила императрица на молодых идиотов. Скорее всего, московская троица отправится на перевоспитание в кадетский корпус, как она и обещала.

Он попрощался с отцом и поднялся по лестнице на верхний этаж, где находились апартаменты императрицы Мстиславской: рабочий кабинет, будуар, гостиная и даже несколько комнат для доверительных бесед. Видимо, головомойка закончилась, потому что в коридоре появились оживлённые слуги, да и внутренняя охрана выглядела расслабленной. Даже дышалось легче.

«Малая резиденция», как шутил супруг Анастасии Павловны, находилась в восточном крыле дворцового комплекса, окна которого выходили как на парадные ворота, так и на восточный парк Зарядья, за которым просматривались жилые высотки элитного Китай-города. Дойдя до высоких старомодных дверей с вычурной резьбой, покрытой позолотой, он знаком показал двум гвардейцам, что хочет зайти внутрь.

Охранники распахнули перед ним тяжёлые створки и пропустили цесаревича покои матушки. В «предбаннике» он с удивлением увидел князя Новицкого, бледного как смерть, и непутёвого Ивана, так некстати связавшегося со столичными мажорами.

— Ваше императорское высочество! — вскочили Григорий с сыном и склонили головы.

— Добрый день, Григорий Кузьмич, — добродушно откликнулся наследник, остановившись перед Несвицкими. — Какими судьбами в Москве?

— Да лучше бы вообще не приезжал! — в сердцах высказался немолодой уже мужчина, хоть и без единого седого волоска в густых смолянистых кудрях. При этих словах княжич виновато опустил взгляд. — Воспитываешь своих чад, воспитываешь, а они в одночасье всю репутацию под хвост собачий… эх!

— А что случилось? — изумлённо спросил Юрий Иванович, да с таким артистизмом, что Несвицкий поверил, ожил и заторопился рассказать свою версию речного дрифта.