Вик Разрушитель 6

— Конечно, с самого утра, — мраморное лицо дрогнуло в легкой улыбке. — Проходи в комнату, я угощу тебя чаем.

Как и в прошлый раз Чжан Юн сам разлил из чайничка по чашкам ароматный напиток и жестом предложил угощаться.

— Тяжело приходится? — спросил он после недолгого молчания, когда я сделал пару глотков, чтобы уважить хозяина дома. — Ощущаешь прилив сил и не знаешь, куда их девать?

— Да, у меня большая потребность в физической активности, — как можно понятнее постарался пояснить я. — И потом, очень есть хочется.

— С этим понятно. Чем больше двигаешься, тем быстрее идет процесс обмена веществ, — кивнул китаец. — Аппетит связан не усилением твоих каналов, это лишь следствие работы организма. А вот энергия, которая вырабатывает чжуньвань — точка солнечного сплетения — стимулирует твой организм. Здесь нет никакой мистики или магии, обычная наука. Но в нашем мире, где магия влияет на все стороны жизни, важно знать, как ее использовать.

— Но у меня с ней очень туго, — напомнил я.

— Да, ты не одарен, ванци, поэтому очень важно найти баланс между ментальными практиками и той энергией, которой владеешь, — Чжан Юн прикрыл глаза и поднес чашку к губам. Посмаковав напиток, он продолжил: — Тебе мешают противоречия Даров, которые ты получаешь благодаря отсутствию одаренности.

— Зато каждый из них можно комбинировать, — возразил я. — В бою, знаете как, полезно использовать разные способы. И врага запутываешь.

— Я рад, что тебе удается находить баланс, — улыбнулся Чжан Юн. — Значит, мне не нужно ломать твою систему подготовки. А какие отношения с древним духом шамана? Может, стоит от него избавиться?

— Нет! — я даже вскочил. — Мне он не мешает, а иногда даже помогает!

Откуда китайцу стало известно о духе Геванчи? Первой мыслью было, что Чжан Юн собрал обо мне информацию из всех доступных источников и теперь пытается осторожно прощупать мои возможности и перспективы усиления антимагии. Опять же, возразил самому себе, а кто бы китайцу выложил на блюдечке тайны, не афишируемые ни отцом, ни Куаном, ни Мстиславскими (императору и цесаревичу тем более нет никакого резона раскрывать мой Дар)? Дело, видимо, в ментальных возможностях старика. Ну, «видит» он то, что большинству недоступно. Я, например, не знаю никого из одаренных, кто бы мог запросто считать такую информацию, заглядывая в подсознание человека. Ментаты, кстати, тоже не могут такие фокусы проворачивать. Иная у них специфика. Геванча сидит во мне слишком глубоко, чтобы можно было до него дотянуться.

— Успокойся, ванци, не буду я разрушать твою связь с шаманом, — улыбнулся Чжан Юн. — Допивай чай, а потом проверим эффективность твоих занятий. Надеюсь, ты не ленился и выполнял все рекомендации?

— Да, учитель, — я намеренно назвал так Чжан Юна, чтобы он, наконец, занялся делом. Разговоры меня не впечатляли. Только время теряем.

Допив чай, отставил чашку в сторону, показывая всем видом, что уже готов к проверке. Китаец, гад такой, не торопился. Он явно использовал один из тех приемов, которые тибетские боевые монахи применяли в отношении новичков, пришедших учиться премудростям кунг-фу или ушу.

— Снимай пиджак и рубашку, — приказал Чжан Юн. Дождавшись, когда я обнажу торс, поднялся и подошел ко мне. Вытянув правую руку, он двумя пальцами уперся в точку чжуньвань — то бишь в солнечное сплетение, и на несколько секунд замер, а потом мягко, едва ощутимо прикасаясь подушечками пальцев к коже, начал вести их вверх. Опустив глаза, я заметил слабое свечение ауры на руке. Начало покалывать тонкими иголочками в том месте, где находился энергоканал, отмеченный ранее красным маркером. Невидимый щуп прошелся от пупа до шеи и переместился на «черный» канал.

— Ситуация исправляется, — удовлетворенно произнес Чжан Юн. — Я рад, что ты не игнорировал мои рекомендации. Чем шире поток, тем меньше время реагирования на внешние раздражители…

— Вы про магию? — поинтересовался я.

— В большей мере — да, — согласился учитель и схватил маркеры.

Я тяжело вздохнул. Опять ходить разрисованным, пока краска не сотрется. От касания карандашей мне хотелось засмеяться. Они щекотали и холодили кожу. Зато с удовлетворением заметил, что красных линий стало гораздо больше. Чернота еще сохранялась в районе левого подреберья и чуть выше правого бока, уходя куда-то к почке.

— А пунктирные линии что значат?

— Перспективные изменения, — Чжан Юн положил маркеры в карман халата и бросил на пол маленькую подушку, обшитую красным атласом и с вязаными висюльками по краям. — Садись.

Его палец показал на эту самую подушку. Я пожал плечами и выполнил указание китайца. Даже ноги поджал по-турецки, расправил плечи и выпрямил спину.

— Теперь постарайся войти в глубокую медитацию, — огорошил меня Чжун Юн. — Сам. Я не собираюсь качать перед твоим носом каким-нибудь предметом. Очищай сознание.