Вик Разрушитель 3

— Разумно рассуждаешь, — мужчина, не убирая пистолет, кивнул. — Разблокируй заднюю дверь и пусти моего приятеля.

Я одеревеневшими пальцами вытянул головку блокировочного штока, и ко мне ввалился мрачный тип в черной куртке. Конечно же, сразу в бок уперся ствол пистолета. Взяли меня в крутой оборот.

— Не дергайся — и не буду бить, — предупредил он.

— Не трогайте водителя, пожалуйста, — попросил я, не зная, что делать.

— Будете вести себя послушно — останетесь живы, — последовал ответ.

Первый незнакомец сел за руль и первым делом повесил на зеркало какой-то камешек на шнурке. Сжал его пальцами — и он вдруг осыпался мелким крошевом на колени мужчины. А меня продрало невидимыми ледяными иглами, взбаламученный защитной реакцией воздух завихрился в салоне машины.

— Что за черт? — рыкнул мужчина за водительским креслом, подскочив чуть ли не под потолок и стряхивая с колен каменистые крошки.

— Ходу давай, потом разберемся! — мой сосед нервно облизнул губы, еще сильнее упершись стволом в мои ребра. Я зашипел от боли.

Тем временем хозяйка «Фаворита» легко закинула в багажник колесо и домкрат, захлопнула крышку, ловко запрыгнула в машину и рванула по дороге, оглашая окрестности мощным басовитым ревом двигателя. Следом за ней поехали мы, подминая забытый аварийный знак. «Сатурн», выдержав интервал, пристроился в полусотне метров от нас.

А был ли прокол? Или это наложенная иллюзия? Я был ошеломлен до такой степени, что не мог толком осмыслить произошедшее. Выходит, меня похитили? Вот так, на виду проезжающих мимо нас автомобилей? С другой стороны, Сидора ловко отсекли от меня, вероятно, пригрозив оружием. Опасаясь за мою жизнь, инструктор не стал дергаться и пытаться освободиться. Значит, в «Фаворите» есть еще один человек! И сколько же их всего? Пятеро, шестеро?

— Не вертись, руки протяни, — приказал сосед и ловко стянул мои запястья тонким пластиковым шнуром с фиксатором. — Будь паинькой, и жив останешься, как и твой друг.

Черт! Да кто они такие? Разговаривают без акцента, значит, русские. Но водитель больно уж похож на типичного поляка. Да и типаж такой же, как и у Януша Курцевича, близкого друга княжича Владислава Ягеллона. Целью похищения точно не Сидор, а я — как носитель антимагии. Или же ошиблись с клиентом. Если бы они знали, что никакой блокиратор на меня не подействует, даже не пытались бы его активировать. То-то удивились, когда амулет рассыпался. Получается, он не для меня предназначался? Или не догадываются, что я Разрушитель? Вопросы навалились всей массой, но в такой ситуации мне не удавалось думать отстранённо.

Небольшая кавалькада промчалась мимо аллеи, ведущей к усадьбе Булгаковы, и мне хватило выдержки не смотреть в ту сторону. Буду надеяться, что похитители ошиблись. Ну и что тогда? Мне-то от этого разве легче? Осознают ошибку и прихлопнут нас обоих.

Увеличивший скорость «Фаворит» шел по Строгинскому шоссе. Вот показались пролеты рамно-подвесной системы моста, стоящие на железобетонных «быках». Неужели в Строгино едем или куда дальше? Мы свернули влево к дачным поселкам и по старой асфальтовой дороге, покрытой морщинистой сетью трещин, втянулись на одну из тенистых улиц. Запылили вдоль заборов и остановились возле одного из них, обшитого тонким листовым железом зеленого цвета в потеках ржавчины.

Из остановившегося за нами «Сатурна» вылез молодой мужчина, который и открыл нам ворота. Мы, один за другим, заехали внутрь. Удивительно, как удалось трем машинам разместиться на небольшом пятачке свободного места, сжатого с одной стороны забором, а с другой — тепличками и зелеными насаждениями. Двор сам по себе оказался уютным, заросшим кустами малины и смородины. В глубине раскинулся яблоневый сад, источавший умопомрачительные запахи спелых плодов. Ветви деревьев оказались заняты огромной воробьиной компанией. Мощный гвалт разоравшихся птах рассыпался по вечернему поселку.

— Выходи, — приказал мужчина, сидевший со мной. — И сразу в дом топай. Дверь не закрыта. Не вздумай бежать, все равно некуда.

Пока я вылезал из машины, успел окинуть взглядом диспозицию. Действительно, никуда не убежишь. Забор высокий, да еще кромки металлические. Пока буду через него перелезать — пальцы обрежу до костей. Придется играть по чужим правилам.

Я поднялся по скрипучей лестнице, толкнул дверь и оказался на просторной веранде, нагретой за день до такого состояния, что дышалось очень тяжело. На окнах распластались несколько мух, лениво шевелящих крыльями; с потолочных балок свисали березовые веники. Хозяин, видать, очень обожал париться в бане. Кстати, я ее видел в глубине яблоневого сада.

— Давай дальше, — не дал осмотреться незнакомец.

Дверь в жилое помещение была оббита войлоком, уже успевшим поистрепаться от времени. Переступив через высокий порог, мы вошли в комнату, больше похожую на кухню, где самое почетное место отводилось русской беленой печи и обеденному столу возле окон. В ближнем углу находилась раковина с подведенным к ней летним водопроводом.