Вик (ЛП)

Виктор поднял глаза к потолку, закрыл глаза и пробормотал что-то невнятное для моих ушей. А потом его рука появилась передо мной.

Спасательный круг, в котором он никогда не узнает, как отчаянно я нуждалась.

Я вложила свою дрожащую руку в его, и он поднял меня.

— Иди сюда, — тихо произнес он, затем, не оставив мне выбора, притянул меня в свои теплые объятия.

В ту минуту, когда я была надежно заключена в его объятия, мое дыхание сбилось, а тело дернулось. Я плакала. Выворачивающие наизнанку всхлипы, ослабляющие колени рыдания. Брат поддерживал меня, баюкал, укачивал, как ребенка.

— Господи Иисусе, Аника. Открой свой рот. Используйте свои слова. Поговори со мной, — была его прерывистая мольба.

Как я могла сказать ему, когда его плечи уже несли тяжелейший груз?

Я не могла. Я бы не стала. Но я могла воспользоваться короткими минутами убежища, которое он предложил.

К сожалению, Бог так и не услышал моих жестоких молитв. И из-за этого я сделала то, что делала всегда.

Я терпела.

Мина

 

Я не могла ждать. Даже там, где я была, я не могла ждать ни секунды дольше. Месячные у меня задержались на день, и в дамской комнате в «Сердцеедках» я совершила все необходимые действия, помочилась на тест и прождала три мучительные минуты. Но когда появился результат, я пожалела, что не дождалась.

Уставившись на длинную белую пластиковую полоску между пальцами, я не чувствовала ничего, кроме онемения.

Отрицательный.

Боже, я ненавидела это слово.

Еще месяц. Еще одно разочарование. Я была слишком поглощена очередной неудачной попыткой забеременеть, когда дверь туалета распахнулась, и вошла Аника с усталой улыбкой. Она взглянула на тест и остановилась на полпути.

— Мина, — произнесла она, широко распахнутые глаза смотрели пытливо, как будто размышляя, не были ли новости хорошими.

Пытаясь заглушить боль в груди, я отвернулась и безрадостно пробормотала:

— Не-а. — Я взяла тест и выбросила его в мусорное ведро. Он ударился о дно с легким звоном. — Не сегодня.

С мрачным выражением лица она отчаянно моргнула и тихо произнесла:

— Мне жаль.

Я пожала плечами, не совсем уверенная, что хочу говорить с ней об этом. В конце концов, она действительно пыталась украсть моего мужа прямо у меня из-под носа.

— Что ты можешь сделать, верно?

Было трудно изображать спокойствие, которого я не чувствовала, но я старалась. Я открыла кран и вымыла руки. Встряхнув их, я посмотрела в зеркало и увидела Анику, стоящую там с нерешительностью, сильно отпечатавшейся на ее прекрасном лице.

Она выглядела так, словно хотела что-то сказать.

— Все хорошо? — спросила я, нахмурившись.

— Я… — Она облизнула губы, затем откашлялась. — Мне нужно кое-что тебе сказать.

Вытащив бумажное полотенце из диспенсера, я вытерла руки.

— Хорошо. Валяй.

Аника попыталась начать, но трижды останавливалась, пока, наконец, не сказала:

— Я знаю, что не совсем приветлива с тобой, и я сожалею о том, что сделала. Уверена, ты мне не поверишь, но я хочу, чтобы ты знала, что я… — Она беспомощно пожала плечами. — Я действительно рада за тебя.

Из всего, что она могла бы сказать, я определенно не ожидала этого маленького лакомого кусочка.

Пытаясь поднять настроение, я усмехнулась и сказала:

— Вау. Должно быть, тебе было действительно трудно это сказать.

Но она покачала головой, грустно улыбаясь.

— Нет. Это было не так. — Она пожала плечами. — Мне потребовалось некоторое время, но теперь я вижу, что вы со Львом идеально подходите друг другу.

Один взгляд на ее несчастный вид, и мое сердце сжалось за нее. Я неловко произнесла:

— Прости.

Она выглядела сбитой с толку.

— За что?

— Наверное, за победу.

Аника глубоко вздохнула и подошла ко мне, качая головой.

— Ты не выиграла его. — Когда моя спина выгнулась дугой, она слабо добавила: — Ты спасла его. От меня.

Мой лоб наморщился.

— Что ты имеешь в виду?

И точно также Аника попыталась убежать, пятясь к двери.

— Мне нужно идти.

Но я могла видеть больше, чем она хотела. Я отчетливо почувствовала, что Анике нужно это очищение. Что ей нужно было заняться этим со мной.

— Ани, — сказала я, и она остановилась, уставившись в пол, пытаясь избежать моего взгляда и истинных чувств, таящихся в ее собственных. — Ты можешь поговорить со мной, — предложила я. Я чертовски удивилась, когда поняла, что имел в виду то, что собиралась ей сказать. — Я бы хотела с тобой подружиться.

Аника выглядела растерянной. Ее хорошенькое личико сморщилось, и ответ, который она дала, был тихим и полным сожаления.

— Ты не поймешь. Ты не можешь.

Может, и нет, но я была рада выслушать.

— Испытай меня.

Между нами воцарилось долгое молчание, и как только я была уверена, что она закончила этот разговор, Аника покусала ноготь на большом пальце, на ее лице отразилось рассеянное выражение, и она начала говорить.