Вик (ЛП)

— Мне нужно почувствовать тебя, — изо всех сил пытаясь поднять подол футболки. Как только я подняла его достаточно высоко, Вик протянул руку, и одним рывком лифчика моя грудь освободилась.

В тот момент, когда наши тела встретились, кожа к коже, интенсивность связи увеличилась в десять раз.

Вик застонал, затем отстранился на секунду, чтобы прорычать:

— Еще.

С резким рывком мои штаны для йоги скрутились вокруг моих коленей. Он положил руку мне на живот, кончики его пальцев погрузились в резинку моих простых черных трусиков. Скользнув под тонкий материал внутрь, чтобы коснуться моей пылающей плоти, в тот момент, когда я почувствовала его там, мои веки задрожали и закрылись.

Когда в следующий раз я сосредоточилась, то обнаружила на себе его потемневший прищуренный взгляд. Он нежно потер распухший комок нервов, и мое лицо исказилось. Он понимающе усмехнулся.

Этот человек знал, что делал. Он потратил годы, изучая каждый сантиметр моего тела. Выискивая каждую мою эрогенную зону. Раскрывая все секреты, некоторые из которых я не знала сама.

Он был мастером, а я его инструментом.

Я тихонько задыхалась, когда он продолжал оказывать мне внимание, и как только это чувство усилилось, я попыталась раздвинуть ноги, чтобы почувствовать его ближе, глубже, но мои штаны не поддавались.

Вик просто сказал:

— Полегче, детка.

Было легко, так легко поддаться его нежным приказам и многообещающим ласкам. Это гудящее, беспокойное ощущение захлестнуло меня. Губы приоткрылись, лоб нахмурился, когда мои бедра двинулись навстречу его прикосновениям, усиливая возбуждение.

Его голова опустилась, и он грубо поцеловал меня, прежде чем отстранился и произнес:

— Я держу тебя.

Моя киска напряглась.

— О Боже. Мне это нужно, — прошептала я.

Затем оно начало пульсировать.

Мне жаль.

Я несчастна без тебя.

Отдай мне свое упрямое, порочное сердце.

Ты мне нужен. Только ты.

Мои грубые, скрытые эмоции углубили ощущение блаженства.

Вик смотрел мне вслед, кружил вокруг моего клитора, слегка надавливая, прежде чем нежно сказать:

— Я знаю, kiska. Мне это тоже нужно.

И когда это произошло, это произошло.

Мое тело напряглось, мое лицо скривилось, а рот округлился, когда оргазм обрушился как удар по туловищу. Мое дыхание сбилось. Я хныкала и извивалась, раскачиваясь на подушечках его пальцев, а когда этого стало слишком много, Вик переместился за мое спину и обхватил мой холмик, позволяя мне продлить всепоглощающее блаженство.

У меня было странное чувство, что я пожалею об этом, как в прошлый раз. Но по мере того, как удовольствие угасало, все, что я чувствовала — легкое, текучее возбуждение.

Мой сонный насытившийся взгляд переместился на человека с золотым прикосновением, и когда я обнаружила, что он вглядывается в мое лицо, его челюсти сжаты, как будто он также боялся моего сожаления, моя любовь к нему затмила все остальное.

Из всего, в чем я могла бы его обвинить, Виктор Никулин отдал от себя то, что должен был дать. Ни больше ни меньше. И я была одним из немногих счастливчиков, которым он предложил большее.

И в тот момент казалось жестоким требовать больше, чем это.

Он держал свое сердце под охраной, обвивая его колючей проволокой, и, возможно, поэтому не мог предложить его. Итак, я бы предложила ему свое в надежде, что моя любовь поможет исцелить его.

Он наклонился и прикоснулся губами моего вялого рта, позволяя им задержаться. Скользя руками по его ключицам, вниз по груди, еще дальше по его твердому, но подрагивающему животу, я посмотрела вниз на его возбужденную эрекцию, прежде чем снова посмотреть вверх. Наши взгляды встретились, и когда я взяла его в руку, он издал резкий, дрожащий вздох, когда его тело расслабилось.

То, что я смогла так повлиять на него после всех этих лет, пробудило во мне изрядную дозу высокомерия.

Мои глаза, отяжелевшие от похоти, остановились на его разгоряченном взгляде, когда я начала движение вверх и вниз, сначала медленное, а затем набирающее темп. Желудок Вика сжался, а губы скривились в том же болезненном наслаждении, которое я только что испытала. Его дыхание стало тяжелым, и когда он заговорил, грубо и хрипловато, я запнулась в своих движениях.

— Думаю о тебе каждую секунду каждого дня. Прикоснись к моему члену и пожелай, чтобы я трахал твой рот, а не свою ладонь. — В его груди завибрировал нуждающийся звук. Его веки закрылись, а лицо скривилось, когда я возобновила свои усилия. — Ничто не сравнится, детка. Ничего. Это ты. Это только ты.

О... черт.

Его слова что-то сделали со мной. Невыразимые вещи.

Они нежно ласкали мое сердце, в то же время жестко трахая меня, и моя киска сжалась.

Он судорожно выдохнул:

— Я близко.

Я хотела доставить ему удовольствие. Я хотела дать ему то, что он дал мне. Так что, как можно грациознее, я проскользнула вдоль его тела.

— Куда ты собралась? — спросил он, слегка сбитый с толку.