Вифлеемский младенец

Ирод-царь был недоволен – велел город оцепить!
И приказ его ужасный: в городе всех детей убить!
Вольтигий мрачен был – на меня ругался грязно.
Всё как было рассказал, но, похоже, что напрасно.
Он вернул меня на пост: “Марш вход в город охранять!
Выходящих там людей, скот и скарб[8] их проверять!
Помни! Мы должны найти всех детей и их убить!
Ирод-царь в безумном гневе! Ты не должен пропустить
Никого с детьми – иначе, головы нам не сносить!
Будь жесток! Я не хотел бы это дело провалить!”»

Вифлеем был полон скорби: плач и вопли, стоны, крик!
Убиенные младенцы ради власти – грех велик!
Люди в панике и страхе – мысль одна – уйти быстрей!
Вифлеем покинуть надо и как можно поскорей!
Но везде стоят солдаты – ищут маленьких детей.
Где мальчишку спрятать могут? Понадёжней, похитрей?
Думал Воин, проверяя скарб испуганных людей.
«Во фруктовой ли корзине? Мне открыть, и побыстрей!
Вьюк огромный в караване… Снять с верблюда! Развязать!
Что в кувшине? Только масло? Крышку требую я снять!
Обхитрить себя не дам я! – твёрдо я тогда решил. –
Скрыть ребёнка невозможно, кто бы как бы не хитрил!»

Только Воин так подумал, видит – молодая женщина идёт.
С ней мужчина лет преклонных, посох лишь в руке несёт.
Что-то в женщине знакомо – рост, походка… Тот же лик!
Это та мать молодая! Воин вздрогнул в тот же миг.
«Нет! Ошибки быть не может! Головой клянусь – она!
А мальчишка? Где ребёнок, тот, кого она спасла?!»

Одеяние этой женщины что-то под собой скрывало.
Когда ближе подошла – ткань силуэт обрисовала.
На руках Младенец был, лишь сидрийя[9] его накрывала.
«В этом был уверен я – вновь дитя она спасала!»

Воин хищно посмотрел: «В этот раз вам не сбежать!»
Заградил дорогу быстро: «Стой! Проверка! Всем стоять!»
Мужчина вздрогнул от испуга, нервно в руке посох сжал.
«Мы идём работать в поле. Пропусти нас», – он сказал.

Воин хитро улыбнулся: «Только надо показать,
Что жена твоя скрывает под сидрийей? Надо знать!»

«Отпусти нас, Воин, с миром. Это мой тебе совет!»
Ты не должен знать…» «Нет! – воскликнул Воин. – Нет!»