Во время периода в истории Харлана, известного, как у нас мрачно шутят, под названием «Период обратного заселения», повстанцам из куэллистских «Чёрных бригад» хирургическим путем имплантировалось полкилограмма взрывчатки, приводимой в действие ферментами человеческого организма. По желанию человек превращал все в радиусе пятидесяти метров в пепел. Подобная тактика имела весьма сомнительный успех. Фермент вырабатывался в минуты гнева, и условия срабатывания взрывного устройства получались довольно неопределенными. Среди повстанцев достаточно часто случались самопроизвольные взрывы.
И тем не менее никто больше не желал допрашивать бойца «Чёрных бригад». По крайней мере после первой пленной. Её звали…
Ты думаешь хуже уже некуда, но вот в тебя вставляют железо и нагревают его медленно, предоставляя возможность осмыслить происходящее. Твой крик переходит в булькающий плач…
Её звали Ифигенией Деми. Иффи для тех из друзей, с кем ещё не успели расправиться войска Протектората. Последние слова, которые она произнесла, распятая на столе в комнате допросов в доме номер восемнадцать по бульвару Шимацу, говорят, были:
Взрыв сровнял с землей вес здание.
Я стремительно пришел в себя. В голове ещё звучит мой последний пронзительный вопль, руки судорожно ощупывают тело, пытаясь прикрыть свежие раны. Вместо этого я нащупал под хрустящей простыней свежую, не испорченную пытками плоть, ощутил плавное покачивание и услышал убаюкивающий плеск волн. Над головой наклонный потолок, обшитый деревом, и иллюминатор, в который пробиваются косые лучи солнца. Я уселся на узкой койке, и простыня свалилась с груди. Медно-красная кожа гладкая, без шрамов. Соски нетронуты.
Все сначала.
Рядом с кроватью на простой деревянной табуретке лежали аккуратно сложенные белая футболка и парусиновые брюки. На полу стояли плетеные сандалии. В крошечной каюте не было ничего интересного, кроме второй койки с небрежно откинутым одеялом — близняшки той, на которой лежал я. И двери. Немного грубовато, но общий смысл понятен. Быстро одевшись, я вышел на залитую солнцем палубу небольшой рыбачьей шхуны.
— Ага, соня.