Видео Иисус

— Завтрак утомляет меня всё больше и больше, — тихо сказал Папа, когда Скарфаро преклонил перед ним колена и поцеловал его перстень с печаткой. — Каждое утро я молю у Господа сил, чтобы продержаться до вечера, но каждый день чувствую, что силы всё больше оставляют меня.

Скарфаро внимательно посмотрел на человека в белой сутане. Он видел его отмеченное возрастом лицо, на котором уже просматривалась близкая смерть. Он видел его руки, которые тряслись всё сильнее по мере развития болезни Паркинсона, от которой страдал глава Ватикана.

Папа слабым движением указал на стул неподалёку, и Скарфаро быстро подвинул его поближе.

— Что привело тебя ко мне, Луиджи?

— Ваше Святейшество, ведутся раскопки, — начал своё сообщение Скарфаро, — в Израиле…

Он говорил тихо, находясь на расстоянии не больше десяти сантиметров от уха Папы. Он точно изложил все детали и в заключение добавил своё собственное толкование событий. Затем он смолк и дал главе церкви время всё обдумать.

Папа думал долго. Сложив руки одна на другую, он смотрел из окна на открывавшийся вид сияющего Рима и при этом не переставая тряс головой — так легко, что нельзя было сказать, то ли это «Паркинсон», то ли задумчивое кивание.

— Я думаю, ты заблуждаешься, Луиджи, — наконец сказал он, и его голос снова зазвучал твёрдо и уверенно, как раньше. — Я думаю, этот Джон Каун действительно хотел продать нам свою находку. Поэтому он и обратился к нашим финансистам.

— Но ведь её у него ещё нет. Если вообще когда-нибудь будет.

Папа вздохнул.

— Как я хотел бы, чтобы Бог призвал меня к себе и чтобы на моё место заступил более молодой, у которого ещё достаточно сил. Но что есть, то есть. Луиджи, поезжай в Израиль. Сделай, что потребуется, во благо Церкви.

Скарфаро ошеломленно вздохнул, но тут же склонил голову, и в это время мысли его уже обрели самостоятельность и принялись организовывать всё, что необходимо было организовать.

— Луиджи… — Папа взял его руку и удерживал её своими холодными пальцами, настойчиво глядя ему в глаза: — Слушай меня внимательно…

И Луиджи Баттисто Скарфаро слушал.

Стивен от усталости валился с ног. Он проводил Юдифь до её палатки, которая была уже наполовину пуста, потому что соседка уже уехала, и Юдифь, не говоря ни слова, не раздеваясь и не укрываясь, просто рухнула на свою кровать и продолжала спать. Но ему ещё предстояло кое-что выяснить. Пока что было не до сна.

Он промыл себе глаза тёплой водой из умывальника, но не почувствовал себя свежее. Майка прилипала к телу. Пот, высохший за ночь на его коже, вызывал зуд. Трусы тоже влажно липли и натирали кожу при каждом шаге. Ему срочно нужен был душ, несколько часов сна и свежее бельё. Именно в этой последовательности. Он с тревогой посмотрел, что душевые кабинки готовят для погрузки в машины. Но одну, кажется, решили пока оставить.

Утреннее солнце поднималось всё выше над ландшафтом, который сегодня более, чем когда-либо, напоминал лунный, который кто-то когда-то попытался озеленить. Тысячи лет назад. Становилось всё жарче, трудно вообще заснуть в такой зной.

Но уже одно то, что он прошёлся и продышался, подействовало на него благотворно. Неприятное ватное ощущение в голове рассосалось. Во всем виноваты эти химикаты, что же ещё? В конце концов, это у него не первая бессонная ночь, но таким разбитым он не чувствовал себя ещё никогда. А ведь ему приходилось писать экзаменационные работы после ночных кутежей и получать за них не худшие оценки.

В конце концов он разыскал профессора в палатке, в которой в больших железных шкафах хранились фотографии и книги раскопок. Уилфорд-Смит был занят тем, что раскладывал бумаги, напоминавшие персональные анкеты.

Обычно Стивену не составляло труда читать надписи вверх ногами или в зеркальном отражении, но только не сегодня. Сегодня они его не интересовали.

— Да? — спросил руководитель раскопок, бегло взглянув поверх своих очков.

— Я всего лишь хотел вам сказать, — спокойно начал Стивен, — что улетаю домой в следующую пятницу.

— Хорошо.

— А могу ли я всё это время оставаться в лагере?

— Да, конечно. В вашем распоряжении ещё неделя.

— Хорошо.

Стивен ждал. Но профессор снова углубился в свои бумаги. Он не сказал ничего вроде Ах, Стивен, как хорошо, что вы зашли…сегодня я хочу начать исследование этой странной находки из четырнадцатого ареала, не поможете ли вы мне её поднять? Вместо этого он через некоторое время перестал ворошить свои бумага и снова посмотрел поверх очков:

— Что-нибудь ещё?

— Эм-м, я хотел… я хотел спросить, что там со всем этим вышло.

— Что вышло? В отношении чего?

— Ну, со всем этим шпионажем. Или что уж там было. Ну, я про находку в четырнадцатом ареале, вы помните.

— Ах да, конечно. Пока что нет ничего нового, она исследуется.

Стивен почувствовал, как будто на его груди застегнули ремень и каждую минуту затягивают его ещё на одну дырочку. Он смотрел на профессора, который со всей очевидностью считал разговор законченным, и решил не уходить отсюда несолоно хлебавши.

Он быстро шагнул поближе и нагнулся через стол, за которым сидел руководитель раскопок.