Вида своего спаситель

У меня в руке материализовался голубовато-серебристый многогранный стержень, правда, втрое меньше того, первого, найденного на Агони.

В Бездну отсюда не попасть, предел действия сгибателя — галактика. Значит, мой путь лежит в Солнечную систему, потому что вторая система с червоточиной в Бездну — это Хатунум, родная для юяй, местоположение которой мне неизвестно.

Выбрав и осознав предел его действия, я активировал сгибатель пространства с радиусом неактивности в десять метров. Согнувшееся пространство перенесло модуль в Солнечную систему, к одной из лун Юпитера, название которой я выбил из Рональда Синклера, бывшего фиктивного мужа Лексы, — Аид. Бог смерти древних греков правил подземным царством мертвых, а спутник Юпитера, названный в его честь, сторожил червоточину, ведущую в бездну. Как символично.

Несколько мгновений я не мог отвести взгляд от обзорной панели, которую почти полностью заполнил огромный Юпитер. Разноцветная палитра его атмосферы напоминала тучу танцующих шмелей: желто-оранжевые полосы мельтешили в вихре черных облаков, скрывающих его глубины.

Вокруг Юпитера сверкали его луны: Ганимед, самая большая, блеснула холодным синим светом, огненно-лавовая Ио, невзрачная серая Каллисто, покрытая льдом Европа. На их фоне Аид, ближайшая ко мне луна, казался мрачным, обугленным, со множеством шрамов-кратеров, оставленных метеоритами.

И только всмотревшись, я увидел, что не один в этом участке системы: вокруг Аида сновали корабли, шаттлы и грузовые роботы, а прямо возле червоточины стояли космические крейсеры Объединенного флота хомо. Ну конечно, червоточину охраняют, и если Институт прознал о секрете Синклера, то здесь уже работают земные исследователи. Интересно, по этой причине люди закрыли выход из гиперпространства, или это дело рук немертинов? В любом случае я не представлял, как им это удалось.

Вглядевшись, я увидел почти не уловимый зрением шар, в котором виднелись чужие звезды. Ощущение было такое, словно кто-то распечатал карту звездного неба, вырезал из нее круг и переставил в другое место. Судя по размерам шаттлов возле него, червоточина не превосходила и километра в диаметре. Туда-то мне и надо.

Меня обнаружили, только когда я приблизился к червоточине. Пошел запрос на связь, я принял его, согласившись только на голосовой обмен данными.

— Неопознанный рапторианский посадочный модуль, вы находитесь на территории хомо, закрытой для посещения всеми расами Коалиции Сидуса. Назовите себя.

Назвать себя — всполошить всю систему. Тем более если здесь уже командуют немертины. Оставалось либо игнорировать вопрос, либо тянуть время.

— Говорит хомо Читер Макчитерсон, — соврал я, включив силовые щиты и набирая скорость. — Отправлен сюда по заданию президента Шеппарда со специальной инспекцией. Мой корабль потерпел крушение в Поясе астероидов, уцелел только я. Представьтесь и вы.

— Командир патрульной службы станции «Врата»… — начал отвечать человек, но, заметив мой маневр, сорвался на крик: — Стоять! Остановите движение и погасите двигатели или будете уничтожены, кем бы вы ни были!

«Виктория, можешь передать гиперкубу, что сейчас по нам откроют огонь?»

«Они не смогут навредить модулю, — выразила уверенность она. — Гиперкуб улавливает твое настроение, понимает, что мы будем атакованы, а потому перестроил мерность обшивки так, что любая энергия из трехмерного пространства будет преобразована в питательную для него».

Модуль неумолимо приближался к червоточине, и нервы капитана патрульной службы не выдержали, он отдал приказ на уничтожение: сразу несколько мощных лучей ударили с охранных крейсеров по модулю.

Я этого даже не почувствовал, модуль спокойно продолжал движение, хотя такая атака могла бы распылить небольшой астероид.

— Как дела, командир? — поинтересовался я у капитана, когда модуль впитал три десятка нейтронных ракет, выпущенных по мне.

Вместо ответа по модулю долбанули всем арсеналом: ионными ракетами, плазменными торпедами и даже лучом смерти, о котором я знал только понаслышке, но ошибиться не мог — это был черный луч с зеленоватыми сияющими кромками. У меня возникло ощущение, что гиперкубики только облизнулись.

— Что ты такое? — наконец донеслось из динамиков модуля. На голоэкране появилось покрасневшее, перекошенное гневом лицо светловолосого мужчины средних лет.

— Хомо Читер Макчитерсон, я же говорил, — ответил я, приблизившись к червоточине на расстояние меньше чем сто километров — рукой подать.

Его лицо исказилось в бессильной злобе, но ответа я не услышал.

— Что с лицом, командир?

Модуль в этот момент влетел в червоточину. Обернувшись, я заметил крейсер странной формы, охранявший «Врата». Мелькнула мысль, что до этого я ничего подобного не видел, и вообще, это не крейсер, а какая-то хрень, похожая на гигантскую шаровую молнию…