Виашерон 4. Возвращение Безмолвного, Том I

— Личный рыцарский титул, не передаваемый по наследству, — ровным голосом перечислил маг. — Феод, достаточно скромных размеров, но с деревенькой на её территории, Рунсвиком кличут, а также чистокровного скакуна и золото, сколько унесёшь в двух ладонях.

— Шашку, свисток и PS9, ага. И кто этот потрясающе щедрый меценат?

— Граф Бернье, — напомнил собеседник. — Обладатель невероятной злопамятности и горячего нрава.

— А дракон у него жену украл и заточил в высокой башне?

“Хуже. Или лучше, зависит от того, как посмотреть.”— задумался Ансельм.

— Всякий скажет тебе: лишь две вещи в жизни волнуют Персиваля кон Бернье — это призовые скакуны и честь его семьи, а точнее, что думают о нём другие. И обе эти вещи разом украл у него дракон одним погожим летним днём, — глаза Изегаста затуманились. — Больше десяти лет назад граф отдавал свою старшую дочь замуж. За кого — сейчас не важно. Торжества происходили с огромным размахом. Вино и эль текли рекой. В ближайших лесах выкосили фазанов и уток на два километра вокруг его замка. Акробаты, музыканты, шуты и всевозможные увеселения шли своим чередом.

— Так. И?

— Выставка лучших лошадей, а потом скачки с солидным призом. Это мероприятие должно было стать изюминкой вечера. Искрящий — прекрасный скакун игреневой масти, любимчик графа — как раз собирал призы, когда с небес на землю рухнул дракон. В один миг он проглотил коня вместе с подковами и сбруей. Начался хаос, присутствующая знать начала разбегаться, лишь сам Персиваль, обезумев выхватил меч и побежал к дракону. Тот, по словам очевидцев выглядел откровенно паршиво, явно переживший тяжёлую схватку, практически слепой, он даже не заметил графа. Лишь схватил ещё одну лошадь и поднялся в воздух. Сделал круг над замком и направился прочь. Однако, прежде, пролетая над шатрами, где праздновали свадьбу молодые, дракон…

— Что он сделал? Нахрен всех сжёг?

Изегаст слегка порозовел.

“Всё такой же стеснительный в глубине души.”— хмыкнул Ансельм. “Дракон испражнился прямо на шатёр.”

— Насрал на шатёр?! — вскрикнула Фурия.

— Да, — резко кивнул маг. — Так и было. Говорят, гости падали в обморок от чудовищной вони. Накрыло всех, кто был в ста метрах от шатра. Ближайших родственников со стороны жениха и других приглашённых гостей. Однако, это ещё не всё…

— А после этого дракон начал распевать обидные матерные частушки про графа?

— Представьте себе вес экскрементов дракона, падающих с небес.

— Нет, спасибо, — поморщилась девушка. — Как-то не хочу.

— Судя по всему лошади не пошли ему впрок, и лишь это спасло жизни тех людей. Скажем так, — мышастый мужчина стал пунцовым, — вместо града там прошёл дождь. Однако и этого хватило, чтобы гости понесли травмы. Молодому жениху сломало руку.

— Неприятно.

“И это только цветочки.”

— В условиях окружающей грязи рана воспалилась, но в общей суматохе и пока наводили порядок на следующий день — это не сразу заметили. Пока послали за магом-целителем в ближайшие город. Пока он прибыл. Гангрена. Руку пришлось отрезать. Семья жениха отозвала согласие на женитьбу. А самого Персиваля с тех пор, иначе как Смердящим, за глаза не называли.

— Я так понимаю, Перси решил отомстить дракону?

— Верно, — кивнул Изегаст. — Размер обещаемой награды разрастался постепенно за эти годы, пока не достиг того объема, что я назвал.

— И в чём проблема? Почему дракона до сих пор не убили?

— Потому что с одной стороны никто не знает, куда делся дракон, а с другой стороны мало кто готов рисковать головой даже ради рыцарского титула, деревни и лошади. Нет, пару лет назад его видели подле Ма́дборна, где он сожрал целое стадо коров и уснул сытым прямо на лугу. Нашлись желающие забрать награду за его голову. Живым не ушёл никто. Поэтому сейчас безнадёжные обещания и просьбы, за которые никто не готов браться, в народе частенько называют Посулами Персиваля, — закончил рассказ маг.

— Понятно, ваш дракон, как тот ковбой.

“Ковбой?”

— Какой ковбой? — нахмурился Изегаст.

Орчанка на миг затихла, пытаясь подобрать объяснение. Пощёлкала пальцами.

— Таверна в сельской местности. За столом сидят два рыцаря, местный и приезжий. Пьют эль. Вдруг по улице кто-то проносится на огромной скорости, стреляя во все стороны из арбалета. В таверне никто и ухом не ведёт. Тогда приезжий рыцарь спрашивает местного:

“- Что это было, эээ, Артур?

— Это был Неуловимый Ланселот, Гавейн.

— А почему его зовут Неуловимым Ланселотом, Артур?

— Потому что его никто ещё не поймал, Гавейн.

— А почему его никто ещё не поймал, Артур?

— Потому что он нахер никому не нужен, Гавейн.”

Первым посмеиваться начал Ансельм. Его мелодичный смех в голове девушке звучал несколько секунд, прежде чем к нему присоединился Изегаст. Лицо зрелого мага немного разгладилось, теряя суровое выражения недоверия и злости, сменившиеся ещё десять минут назад усталостью, когда он узнал правду.

— Да, ты уловила самую суть, — отсмеявшись сказал он.

Выскочило системное уведомление.

* * *