Via Combusta

Став посередине, между миром дневным, где девочки концентрируются на учёбе, и ночным, с куда более приземлённым фокусом, Есения часто думала, что потихоньку сходит с ума, так разительно отличались эти два мира, и так сложно было их совмещать. Но время шло, и умненькая целеустремлённая девушка, переняв определённый опыт своих новых подруг, приняла для себя единственно верное решение – не гони волну. Раз уж провидению было угодно поместить её в самую гущу человеческих сношений, раз уж ей приходится всё это видеть, отчасти – участвовать, и выйти из игры она не хочет, то придётся принять определённые правила. Разделить, так сказать, себя днём, и себя ночью, поставив непрозрачную границу, эдакий горизонт событий, между мухами и котлетами, оставив обратную сторону своей Луны в недосягаемости для взглядов сторонних наблюдателей.

На кону стояло многое. Так или иначе, бриллиант оказался там, где ему и было самое место – в правильной дорогой оправе. А любые внутренние противоречия пресекались на корню как не своевременные и губительные. Ведь никому не было никакого дела, сколько сил, умения, мастерства, ловкости и изворотливости требуется женщине, чтобы пробить себе дорогу к успеху в этом жёстком мужском мире. Да даже самой необычной девушке это сделать раз в десять сложнее, чем обычному мальчику. Поэтому, кому какое до этого дела, чего тебе стоит так хорошо выглядеть?

Встав на прямые рельсы рациональности, обретя определённый фундамент и положение, Есения уже не так остро переживала на счёт разлада с мамой. Потому что она уже, как минимум, не проиграла. Отсюда, спустя год маминой осады, дочь в полной красе, с достоинством и деликатностью танка прикатилась с мужиком и подарками на чай к ней в гости как ни в чём ни бывало. Расчёт был простой. Чего им делить? Если вопрос материального обеспечения решён обеими сторонами независимо друг от друга, а идейных расхождений ни одна, ни вторая ворошить не хотели, то не осталось и повода для конфликта, при полном соблюдении статус-кво. Никто же не ронял лицо. К тому же для Есении было вдвойне безопасно возвращаться не одной, а в сопровождении спонсора. Мама со спонсором, дочка со спонсором, какие у кого могут возникнуть вопросы об источниках происхождения средств? Никаких вопросов.

Так и повелось. Вопрос «Как твои дела?» – это такая нехитрая стандартная игра. «Нормально, мам, всё хорошо! Смотри, какую сумочку привезла из Милана!». «А как с учёбой?». Не проблема, и на этот вопрос лови ответ: «Слушай, чего я буду рассказывать? Лучше смотри зачётку, там круть! А ещё лучше, знаешь, пусть она у тебя пока будет. Так надёжнее. А на сессию буду забирать.»

Ласковый телятка – он молодец. Есения за такое примерное поведение получила неожиданный и приятный бонус. Вернулись деньги на карманные расходы от дяди Ираклия, который очень плохо себя чувствовал всё это время, оказавшись посередине конфликта жены и приёмной дочери и, по сути, поддерживая осаду. Карманными эти деньги можно было назвать лишь потому, что они туда с трудом, но помещались, подчёркивая размер чувства вины. Поэтому размолвка с воротилой ночного бизнеса в начале четвёртого курса, по-хорошему, ничего в её жизни уже изменить кардинально не могла. Всё приобрело свои чёткие очертания, объём и плотность, сформировав уверенность в завтрашнем, да и чего уж там, и в послезавтрашнем дне.

Дни шли, наступил пятый год обучения, даже уже его вторая половина, а уверенность в безоблачном будущем стала таять на глазах. Причиной тому были какие-то ротации кадрового состава на том уровне муниципального управления, откуда брались щедрые живительные потоки у дяди Ираклия. Новые подписанты, поставленные верхним руководством для противодействия коррупционной составляющей, не особо пытались вкладываться в развитие отношений с опытным и проверенным подрядчиком. Сказывались определённые подозрения. Однако эта версия звучала скорее для публики. А на поверку, борцы с коррупцией в районной управе воспринимали свою важную роль с определёнными допущениями. Ведь сложно победить такого сильного и незаметного врага с первого раза. А раз они – это штурмовой отряд, по сути – штрафбат, и никому их не жалко, то если ты сам себя за самоотверженный труд не пожалеешь, то и других жалеющих не найдётся. Посему, борьба с откатоёмкими схемами свелась к двум параллельным процессам: громогласному публичному осуждению порочной практики предыдущего руководства и тихому воссозданию аналогичных по сути, но внешне благопристойных схем, при полной замене несогласных подрядчиков.