Везет как рыжей

Стоп. Я еще раз прочитала текст объявления. Филолог я или кто? Разве это по-русски написано: «Всех видов ветеринарные услуги для кота»? Построение фразы выдавало иностранца. Я напрягла извилины, и тут пресловутое «для кота» проассоциировалось! Был же, был в рядах причастных к истории с кошачьим наследством один совершенно явный иностранец!

– «Стипенсия для вашего кота!» – озаренная, повторила я услышанное когда-то и вскочила, уронив карандаш. – Темнокожий мистер с папочкой!

Тут я застонала и снова села, в который раз обозвав себя идиоткой: вспомнила, как был одет «ветеринар»: докторская шапочка, маска на лице, перчатки на руках – не для того ли все это было, чтобы скрыть цвет кожи?

Глубоко вздохнув, я слазила под стол, подняла карандаш, взяла новый бумажный лист, придвинула к себе телефон и принялась методично обзванивать полезных людей.

К возвращению встревоженного Коляна я выпила с десяток чашек кофе, извела кучу бумаги и исчерпала годовой лимит услуг, оказываемых мне в режиме информационного бартера друзьями-приятелями из мэрии города, ОВИРа, справочной службы Аэропорта и линейного отделения милиции Северо-Кавказской железной дороги. Оперативно подключившийся к процессу Колян с разбегу воткнулся в компьютер и по-свойски связался по сети с каким-то пожилым хакером с редким именем Василий. Дядя Вася оказался бойцом невидимого фронта, и мы почти моментально получили практически готовое досье на интересующего нас иностранца! Там даже был указан номер телефона, взятого Смитом напрокат в офисе «Мобильного мира»!

– Позвоню-ка я ему на всякий случай, – пробормотала я, быстро нажимая на кнопки.

Мобильный телефон зазвонил, когда Джереми Смит торопливо рылся в бельевом шкафу в поисках чистого полотенца, призванного заменить собой носовой платок. Подходящие мануфактурные изделия меньшего размера все до единого были уже мокрыми, хоть выжимай: аллергик-полковник чихал и рыдал, как царевна Несмеяна.

Зловредный аллерген помещался на ковре в метре от Смита: сидел в позе сфинкса, неотрывно и недоброжелательно глядя на полковника круглыми зелеными глазами.

– Брысь, – с легким акцентом сказал измученный насморком полковник, жестом отгоняя кота в сторону.

Расфокусированное слезами зрение Смита подвело, он зацепил рукой звенящий сотовый и смахнул его с журнального столика на пол. От удара аппарат включился.

– Алло? Мистер Смит? – воззвала трубка женским голосом.

Кот вопросительно повернул голову, привстал и насторожился, узнав голос своей хозяйки.

Полковник склонился над аппаратом, посмотрел: на дисплее высветился знакомый ему телефонный номер. В тот же миг и Смит узнал женский голос, доносящийся из трубки. Неприятно удивившись оперативности противника, полковник нагнулся и нажатием кнопочки поспешно прервал связь. Потом промокнул слезы полотенцем и проследовал в ванную сморкаться. Это хоть и ненадолго, но помогало.

Дождавшись ухода своего похитителя, Тоха осторожно приблизился к лежащему на полу аппарату и пошевелил его лапой, как дохлую мышь – раз, другой, третий… Чуткие кнопочки сработали и телефон включился, вызывая последнего собеседника.

– Да, алло?! – закричала я, краем глаза отметив номер, с которого мне звонили. – Мистер Смит? Говорите, я слушаю! Мистер Смит?

Трубка помалкивала.

– Смит, я вас слушаю! – продолжала взывать я.

– Дай я! – Колян вырвал у меня трубку, поднес ее к уху и замер с открытым ртом.

– Что? Что там?! – дергала я мужа за рукав.

Колян аккуратно выключил телефон, положил трубку на стол и уставился на нее широко открытыми глазами.

– Ты будешь говорить или нет?! – я уже кричала.

– Заговорил, – переведя взгляд с трубки на меня, хриплым шепотом сообщил Колян. – Человеческим голосом!

– В смысле по-русски? – переспросила я, думая, что речь идет о Смите.

– Ага, – кивнул Колян. Он несколько раз энергично дернул себя за волосы. – Так прямо и сказал – по слогам, но совершенно отчетливо и по-русски: «Ма-ма!»

– Кто сказал «мама»?! – удивилась я.

– Как – кто? Тоха, конечно, – сказал Колян. – Что я, голос нашего кота не узнаю!

Я ошарашенно смотрела на мужа, а он на трубку.

Итак, свершилось! Кот наконец-то заговорил! И впрямь как в том анекдоте получилось, молчал, партизан мохнатый, пока его не припекло!

– А ведь мог бы сказать и «папа»! – вслух грустил обиженный Колян.

Не отвлекаясь на сочувствие, я порывисто схватила трубку, набрала Иркин номер и, едва дождавшись ее протяжного «ал-ло-у?», закричала:

– Ируха, мы знаем, кто спер кота! Тоха звонил мне с мобильника Смита! Что? Сама ты сумасшедшая, говорю тебе, кот нам позвонил, Колян тому свидетель!

– И что сказал? – скептически хмыкнула Ирка.

– Сказал «мама»!

– Ну да, ну да, первое слово, разумеется, «мама»! – продолжала издеваться подруга.

Я рассердилась.

– Замолчи и слушай! Быстро садись в машину и гони к нам! Я сейчас узнаю в «Авось» адрес этого мерзавца, и мы помчимся выручать кота!

– Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним, – бодро запел Колян, напяливая легкую куртку с просторными карманами.