Везет как рыжей

Я подняла голову. Аккурат на уровне моих глаз красовалось отпечатанное на ротапринте объявление о том, что в магазине эзотерической и духовной литературы «Посох пилигрима» на днях состоится увлекательная лекция на тему «Есть ли жизнь на Марсе и около?» Объявление было украшено черно-белым изображением гипотетического обитателя не то самого Марса, не то его окрестностей. Образ марсианина живописался скупо, несколькими штрихами, но выглядел подозрительно знакомо.

– Слушай, может быть, я не права… Может быть, я уже помешалась на кошачьей теме, но, сдается мне, этот пришелец под копирку срисован с нашего календарика с Тохой! – воскликнула я. – Только там, где на оригинале цветочные купы, здесь какие-то кратеры и горные цепи!

– Точно! – Колян глубокомысленно кивнул. – Я же говорил уже: кэтс ар фром Марс! Значит, и Тоха тоже!

– Т-с-с-с! – Я огляделась. – Умоляю тебя, не говори об этом больше! И вообще, наш кот – прошу запомнить, Конфуций его зовут! – родом из Екатеринодара. Он местный перс, кубанский. Один мой знакомый мог бы, пожалуй, назвать его «неэтническим русским».

– Но согласись, – сказал Колян, продолжая критически рассматривать портрет инопланетянина. – Наш Тоха все же здорово смахивает на мастера Йодо из «Звездных войн»!

– Можем подать в суд на Джорджа Лукаса, – согласилась я. – За наглый плагиат! Глядишь, высудим коту миллион-другой долларов.

Колян тихо зарычал и решительно потянул меня прочь от столба с объявлением:

– Чтоб я больше про кошачьи миллионы не слышал! Наш То… тьфу, Конфуций будет жить на честно заработанные деньги!

– Ага. В крайнем случае посадим его в подземном переходе со шляпой и табличкой: «Мадам, месье, я не ел пять дней!» – согласилась я.

И тут же помрачнела: Тоха и в самом деле уже пару дней страдал совершенно нетипичным отсутствием аппетита. Пил только воду и немножко молоко, не давался в руки, спал или дремал сутки напролет и по вечерам не просился на прогулку. Я всерьез опасалась, что именно прогулки стали причиной очевидного нездоровья животинки: не иначе, подхватил в местах массового скопления кошачьего народа какую-нибудь заразу.

– Не расстраивайся, – безошибочно угадав, о чем я думаю, сказал Колян. – Теперь, когда у нас есть НОВЫЙ кот, никто не удивится, если мы вызовем к нему ветеринара.

– На ночь глядя? – я поглядела на часы.

– Зачем на ночь? До завтра-то он доживет, утром и вызовем. А пока можешь для успокоения души обзвонить знакомых котовладельцев, спросить совета.

Так я и сделала. Впрочем, как и следовало ожидать, по описанным симптомам мои телефонные собеседники диагностировали самые разные кошачьи болячки, прямо по О'Генри: от родильной горячки до воды в коленной чашечке. Скорбно вздыхая, я погладила забившегося в угол несчастного кота и легла спать, дожидаясь утра, которое по определению мудренее вечера.

С тех пор как Люся Панчукова узнала о том, что кошка Зизи не собирается в ближайшее время произвести на свет наследников, которых по отчеству можно было бы именовать Клавдичами, жизнь Севы превратилась в ад.

Разъяренная Люся в наказание за то, что он не сумел организовать кошачью свадьбу, объявила мужу бойкот и перестала его кормить, обстирывать и привечать в супружеской постели. Выдворенный на подранный многими поколениями кошек старый диван, Сева продержался недолго. В надежде вернуть расположение супруги он признался ей, что наследный кот жив и, по всей видимости, благополучно обретается в родных пенатах. Пончик думал, что эта информация Люсю обрадует, ведь оставался шанс попытаться вторично завладеть котом и повязать его с дармоедкой Зизи.

Однако Люся, против ожидания, стала только злее. Она в сотый раз назвала Севу идиотом, а потом, в свою очередь, призналась, что нарушила правила Клуба любителей кошек и выписала Елене документы на какого-то другого перса. Стало быть, вовсе не на другого, а на того же самого!

– Да ты сама идиотка клиническая! – рявкнул Пончик на супругу, поменявшись с ней ролями. – Выходит, ты своими руками убила нашего богатенького кота Базилио! До сих пор были одни слова, а теперь есть официальные документы, доказывающие, что он – вовсе и не он, не кот-наследник, а какой-то совершенно левый Васька!

– Конфуций, – угрюмо поправила Люся.

– Да хоть Джавахарлал Неру! – рыкнул Пончик. – С него теперь никакой корысти, взятки гладки! Все, промухали кошачье наследство, можем о нем забыть раз и навсегда!

И Сева с самым вызывающим видом мигрировал с разбитого дивана и устроился на ночлег в супружеской спальне.

– На, держи! – Колян, минуту назад выпровоженный мной на работу, ворвался в дом, победно размахивая какой-то бумажкой. – Видишь, как просто решаются вопросы? На ловца и зверь бежит!

Я послушно приняла торжественно врученную мне четвертушку бумажного листа, оказавшуюся отпечатанным на принтере объявлением об оказании всех видов ветеринарной помощи животным на дому.

– Надо же, как кстати! – обрадованная, я тут же побежала набирать указанный номер.

– Держи меня в курсе, звони на мобильник! – распорядился Колян, вновь покидая квартиру.

– Ага, – отмахнувшись, пробормотала я.