Везет как рыжей

– Извините, мне нужно! – Забыв о вежливости, я первой ворвалась в квартиру и сразу побежала в ванную: глаз щипало неимоверно, если сейчас не промыть – будет краснее кроличьего.

– Весь день плачет не переставая, – понизив голос, сообщил Быкову Колян. – Очень скучает по…

Пауза.

Я промыла глаз, аккуратно промокнула мягким полотенцем, посмотрела на себя в зеркало: один глаз пламенеет, как красный фонарь светофора, второй, нормальный, в его рубиновом отсвете меркнет. Жутко неэстетично, но в данном случае – именно то, что нужно. Просто безутешная сиротка! Вполне удовлетворенная, я закрыла воду и прислушалась. В коридоре было подозрительно тихо. Я выглянула из ванной.

– Вот и я!

Моего появления не заметили. Колян и Быков, столбами стоя в узком коридорчике, смотрели в сторону кухни. Лиц их я не видела, но поза супруга наводила на размышления: он гигантской цаплей застыл на одной ноге, прижав к груди снятый с другой ноги грязный ботинок. С него на пол капало.

– Что там такое? Вы куда смотрите? – Обеспокоенная, я энергично протолкалась в первый ряд.

– Этого не может быть, – чуть ли не по слогам произнес Колян, все тем же ботинком указывая мне направление.

Я посмотрела – и буквально разинула рот: из-под кухонного дивана вызывающе торчал пушистый шиншилловый хвост! Господи, на все воля твоя, как же это?! Откуда, почему?! Неужто еще одна персидская зараза сама собой материализовалась?!

– Глазам своим не верю!

– Ну, я пошел, – сказал Быков подозрительно довольным голосом.

– Пошел, – тихим эхом хамовито повторила я, не трогаясь с места.

Петр Петрович попятился, мягко тронул Коляна за рукав и увлек его на лестничную площадку.

– Я вам, конечно, не советчик, – понизив голос, сказал он. – Но, думаю, и вам, и супруге вашей надо бы подумать об укреплении нервной системы. Понимаю, что вы очень любите своего кота и эта навязчивая идея о его гибели – результат безмерной привязанности, но с этим нужно что-то делать. Я знаю очень хорошего психиатра, могу порекомендовать.

– Ага, – бессмысленно отозвался Колян, без разговоров закрывая перед носом Быкова входную дверь.

– Этого не может быть, – шепотом повторила я.

– Не может, – согласился Колян.

С трудом отклеившись от косяка, я вошла в кухню, опустилась на пол перед диваном и потянула серебристый хвост. Он выскользнул из-под дивана неожиданно легко: хвост и ничего больше!

– А где же все остальное? – с претензией спросил Колян, изумленно глядя на пушистый мех. – Поездом отрезало?

– Самолетом оторвало! – сердито буркнула я, садясь на пол. – Коля, это не хвост! То есть, конечно, хвост, но вовсе не кошачий! По-моему, это обыкновенный песцовый воротник!

– А почему он лежит у нас под диваном? – резонно спросил муж.

– Потому что мы с тобой идиоты, – устало ответила я, утирая контрабандным песцом пот со лба. – Что там этот поганец Быков говорил о психиатре? Ты взял адресок?

Кажется, впервые с начала всей этой «котовасии» мне все стало ясно. Нет, вру, не все, конечно, но кое-что.

Факты – вещь упрямая. Не знаю, зачем и почему, но фонд «Авось» в лице Петра Петровича Быкова явно не мог смириться со смертью кота-наследника. Из великой любви к кошачьим или по какой другой причине – неважно, но жизнью нашего Тохи он очень дорожил. Впрочем, нет, поправила я сама себя, не Тохи, а кота-наследника, все равно, какого именно, лишь бы он мог сойти за Тоху!

– А что, это идея, – задумчиво произнесла я.

– Какая идея? – заинтересовался Колян.

Я подняла на него глаза.

– Знаешь, надо нам все-таки решетки на окна поставить. Второй этаж – не такая уж большая высота. И окна закрывать на задвижки, когда из дома уходим. И еще замки сменить.

– Гениально. А еще что?

– А еще такая мысль: если им (или ему, все равно, кому!) безразлично, какой именно кот будет у нас жить и икру лопать, лишь бы жил, лопал и отчетности не портил, то нам с тобой так же безразлично, какой именно кот помрет, лишь бы он помер и от каторги этой нас избавил. Так?

– Ну нет, мне не все равно, – не согласился Колян. – Я не хочу, чтобы помер именно Тоха.

– Я тоже этого не хочу, – кивнула я. – Но ведь совершенно очевидно, что никто, кроме нас с тобой, не сможет отличить нашего кота от похожего на него! Понимаешь, что это значит?

– Это значит, что нам нужен кошачий дублер, – бодро заключил Колян, помогая мне подняться. – Вот только где его взять? Предлагаю дать объявление в газету «Из рук в руки» – в раздел «Домашние животные»: «Срочно куплю дохлого персидского кота породы „серебристая шиншилла“! Интересно, он обойдется дороже, чем песцовый воротник, или все-таки дешевле? Как ты думаешь?

– Покупать не будем, – покачала я головой. – Я придумала кое-что получше. Попытаемся провернуть бартерную сделку!

Пролистав записную книжку, я нашла телефон дамы из Клуба любителей кошек «Барс». Клуб был мне известен: там моему коту выдавали родословную, паспорт и прочие кошачьи документы; даму я тоже немного знала: помнится, это она приперлась на торжественное вручение Тохе американской «стипенсии» с кошкой в корзинке.