Ветеран особого подразделения

В одно мгновение все четверо уперлись носами в землю у края шоссе. Их окружили бойцы неизвестной спецслужбы, недвусмысленно направив в головы автоматные стволы. Полицейские сноровисто защелкивали на запястьях задержанных наручники…

Часть третья Операция «Тебриз»: Каменная высота

Пролог Чечня Август 2001 г

— …Отряд из тридцати боевиков — уже есть потери, — прокричал в микрофон майор. — Пусть вышлют пару «вертушек» или перебросят погранцов с ближайшей базы! Как понял?

— Понял вас, «Серб»! Сейчас передам.

— Действуй. И повнимательнее там!..

Командир посмотрел на подчиненных, спрятал рацию и, подкинув, ловко перехватил правой рукой автомат.

— Вы, парни, — указал он на молодых контрактников, — контролируете западное направление и балочку. Запомните: балочка — наше спасение — по ней можно мотануть наверх, если здесь сильно прижмут. Ну, а нам, мужики, придется поработать, — повернулся он к четверым друзьям. — Здесь поработать, удерживая развалины до подхода подкрепления. Возражения имеются?

— Я не против, — отозвался Супрун и передернул затвор автомата.

— А чего тут возражать-то? — облизнув большой палец, поправил регулятор прицела прапорщик. — Дело знакомое.

— Работать, так работать — я всегда «за», — поддержал товарищей Борька Куценко.

Юрка Белый осторожно выглядывал в пролом восточной стены и молчал. Но, вероятно, затылком почуяв выжидательные взгляды друзей, ухмыльнулся:

— А я что? Я на все согласен — были бы деньги!..

Атаки со стороны села они не опасались — домишки от края кладбища отделял чистый склон — на нем ни выбрать позиции, ни спрятаться от прицельного огня. А вот подходившие снизу «черти» изрядно беспокоили. Им незачем было лезть вплотную к развалинам — метрах в двухстах балочка заметно расширялась, образуя подобие котловины, заполненной мелкими деревцами и кустарником. Чем не позиция? Расползутся по ней как муравьи, растворяться в зеленке — не сосчитать, не определить огневых точек. Тут не помогут не бинокли, ни орлиное зрение снайпера. Только и останется лупить наугад…

Вначале грохнули выстрелы гранатометов. Один, второй, третий.

Первый заряд долбанул точно в угол строения, следующий прошел выше, и ухнул за спинами оборонявшихся спецназовцев по склону; последний угодил в падающий кусок стены.

Ну, а за «артподготовкой» последовала автоматная стрельба — целый град пуль обрушился на белеющие останки здания.

— Понеслось, — пригнув голову, посмеивался Куценко.

Тряся головой и стирая с лица белесую пыль, Супрун вторил:

— Пусть побеснуются, а нам торопиться некуда.

Белый осторожно выглянул и поднял автомат, но Палыч, зная о нехорошей привычке капитана вечно куда-то лезть первым, строго осадил:

— Погодь, Юрка! Дай поглазеть!..

Отложив на время винтовку, снайпер ползал под стеной и кратковременно высовывался, определяя огневые точки. И если удавалось таковую засечь, немедля оповещал товарищей:

— Левее центрального деревца двадцать. Правее десять — промеж двух высоких кустов…

От щелкавших по камням пуль летели брызги мелкого крошева. Осколки природного стройматериала больно жалили открытые части тела — лица или ладони, а порой рассекали кожу до крови.

— Ну что, командир, не пора ли ответить? — терял терпение Юрка.

Поглаживая рукоять автомата, Аркадий слушал беспорядочную стрельбу. Перед сменой тактики или очередным этапом она должна самую малость поутихнуть, но пока интенсивность оставалась прежней.

— Потерпи, Юрок. Еще две минутки потерпи, — успокоил он приятеля. — Пускай у них злоба наружу вылезет. И боеприпасов поубавится.

И, немного выждав, группа открыла ответный огонь…

* * *

Через сорок минут Серебров сообразил, что его затея добром не кончится. Группа держалась, но уже несла потери: один «контрабас» лежал, уткнувшись в бурые от крови камни — пуля прошила череп над ухом. Не ударила по касательной, а именно прошила, отколов на выходе кусок затылочной кости. Второй молодой контрактник сидел и покачивался, изредка подвывая в такт движениям — левая рука висела плетью, камуфляжка от ключицы до пояса насквозь пропиталась кровью. Третий молодой пацан, слава богу, лежал у северной стенки целехоньким — вертел, как было приказано башкой и, наблюдал за балочкой…

«Чувствуют свою силу, суки, — утирая рукавом пересохшие губы, сокрушался Аркадий. — Значит, их много. Очень много. Или уверены в том, что нас маловато…»

С разными боевиками приходилось ему сталкиваться: с трусоватыми и нерешительными, с отчаянно смелыми и грамотными в военном отношении. Но одно общее свойство в тактике воинов Аллаха он усвоил давно и твердо: ни один чеченский полевой командир не станет стучаться лбом в непробиваемую стену. Все они с явным удовольствием бросались на ослабленную добычу; терпеливо осаждали равного противника; и никогда не лезли на рожон, если подразделение федералов было явно не по зубам. Банда, пытавшаяся окружить развалины на краю старого кладбища, удивляла наглой настойчивостью.