Ветер забытых дорог

В Козьем Ручье Сполох слыл непоседой и выдумщиком. Однажды он всех уверял, что женится на царевне. Другой раз придумал, что расставил силки на тетерева, а попалась ему птица с огненным пером. Он, мол, ее пожалел за красоту и отпустил. Больше всего Сполоху по сердцу приходилось то, что весело, или то, что трудно: он и на празднике, и в работе бывал в числе первых.

А как упустить случай съездить в Сей-поле? Кто-то не любит покидать дом, а Сполох всегда был рад хоть на охоту, хоть на торги. Охотники и древолазы - собиратели дикого меда - с Козьего Ручья обычно торговали с Хейфьолле. Туда им было ближе, чем в Даргород и в Ирменгард. Сполох так-сяк говорил на языке хельдов.

По дороге он узнал, что Дайк ничего о себе не помнит. Когда на остановке Дайк умывался в лесной речушке, Сполох увидел у него на груди образок Ярвенны и сразу прицепился, как клещ: что же ты, мол, говоришь, что ты Дайк из Анвардена, где это видано, чтобы вард поклонялся даргородской хозяйке! Парень смотрел с возмущением и глубокой обидой, как будто Дайк был обязан ему. Палица, висевшая у Сполоха на боку, оттягивала пояс, волосы, перехваченные ремешком, падали на плечи.

Дайк прямо рассказал своему проводнику, как обознавшиеся торговцы из Даргорода подарили ему образок и как потом в Анварден приезжал сам Веледар. Парень с откровенным состраданием и робостью ответил:

– Что ж… Буду молить за тебя хозяйку, чтобы исцелила.

– Не надо, - ответил Дайк. - Я ей уже молился об этом. Раз не исцелила, значит, не может: не надо ее лишний раз печалить…

Наконец они добрались до поселка хельдов и увидели их скудные пастбища, пастухов в холщовых рубахах, немногочисленный скот и огромных страшных собак.

Дайк и Сполох шли рядом с кибиткой. Гвендис держала вожжи. Неожиданно Дайк в изумлении показал рукой:

– Поглядите!

Впереди среди валунов отчетливо вырисовывалась статуя несколько выше человеческого роста. Может быть, какой-нибудь идол. Он одинокоОн высился в своей каменной неподвижности на дальнем конце дороги, неуютный, мощный, суровый, как вся здешняя природа.

Кибитка и двое пеших приблизились к истукану. А тот вдруг пошевелился и пошел навстречу, превращаясь в парня с копной соломенных волос, в синей с серым рубахе. Но он был огромного роста, обыкновенный человек приходился бы ему ниже плеча.

Сполох замахал ему:

– Тьор! - и обернувшись к своим спутникам, пояснил. - Это Тьор, великан со Старого Хребта. Я видел его в прошлом году на торжище.

Великан подошел к кибитке. Несмотря на сказочный рост, стало видно, что это еще почти мальчик, с голым подбородком и едва пробивающимся пушком над верхней губой, с открытым простоватым лицом.

В Хейфьолле путники отдохнули.

Сполоху пора было собираться домой. Но он не мог уйти, в последний раз не поговорив с Дайком. Ранним утром Дайк ушел к морю, и Сполох отправился за ними.

Волны взбивали пену о прибрежные валуны, ветер был пропитан соленой влагой. Дайк остановился, глядя в безбрежную темно-серую даль. Не так давно море до дна опустошило его душу, такие же волны качали на себе его тело, а в памяти навсегда засела смертная тоска - и ничего больше.

Сполох подошел сзади.

– Дайк, я хочу тебя спросить кой о чем. Только не гони меня сразу прочь, ладно?

Дайк быстро обернулся.

– Что ты от меня хочешь?

Сполох виновато хмыкнул:

– Да все про то… Скажи, Дайк, когда княжич Веледар тебя не узнал, как это было? Ну, как он тебя узнавал?

Дайк с досадой нахмурился.

– Как все люди: подошел, посмотрел. Говорит: «Не брат…» А как тебе надо?

Сполох оживился:

– Вот. А разве так узнают?

– А как надо? - неспокойно повторил Дайк.

– Ну… - Сполох помолчал. - Гойдемир уехал из Даргорода и пропал. Сколько уж лет никаких слухов о нем. Как ты думаешь, переменился он за это время сам или нет?

– Переменился… - призадумался Дайк.

– Вот, - опять повторил Сполох. - Значит, Веледар смотрит: стоит перед ним парень, похожий на его брата, а вроде и не брат. Что бы любой человек стал делать? Проверять бы стал! Они же братья-погодки, должны друг друга знать. Примету какую-нибудь, хоть какое отличие! Ну, рубец, родимое пятно, хоть какая-то особая бы метка нашлась. А Веледар что? Подошел, в лицо посмотрел - и отрекся?

Дайк молчал.

– Я вот что думаю, - осторожно добавил Сполох. - Может, Веледар и приезжал-то не для того, чтобы тебя узнать, а для того, чтобы убедиться - ты сам его не узнаешь?

Дайк вдруг невесело рассмеялся и крепко взял Сполоха за плечо:

– Ума у тебя палата! Только одна беда: я точно знаю, что я не Гойдемир. Так что про Веледара ты выбрось из головы.

Сполох не смеялся и как-то обмяк под рукой Дайка, уронил голову. Дайку стало его от души жаль, но он ничего не сказал, чтобы парень понял - разговор кончен.