Ветер в клетке

Невероятная мощь исходит от этих гигантов. Мощь, которая вызывает внутри суеверный страх и неподдельное любопытство. И балансирование между этими двумя гранями – это особый кайф, возбуждающий сознание покруче любой прелюдии.

Нежели я подписалась на это? Я? Девушка, которая даже на американских горках с супер защитой кататься боится?

Мой взгляд переходит на Оушэна – он стоит в окружении мужчин. Некоторые из них одеты в традиционную арабскую одежду, остальные – в спортивном casual, как и он сам. Компания увлеченно что-то обсуждает, явно обговаривая план поездки. Я вглядываюсь в сосредоточенные черты лица Оушэна, раздающего команды, и не могу отвести от него взгляд… пересилив себя, наконец, увожу взор в сторону, пытаясь не залипать на загадочного незнакомца.

В голове не переставая крутятся строки одной популярной песни:

«Не влюбляйся, милая,

Не люби, пожалуйста.

Оттолкни его силою,

Или он безжалостно…»

– Ты что задумалась? В ужасе? – из строчек песни меня вырывает хлопок дверью авто и голос Оушэна.

– Не то слово, – бурчу я, бросая взгляд на громадную дюну. – Можно ты оставишь меня здесь? Я уже не уверена…что хочу, – и, судя по тому, как у меня в горле пересохло от страха, это правда.

– Так надежнее, – с этими словами, мужчина достает из бардачка дополнительный съемный ремень безопасности и, разворачиваясь ко мне, закрепляет его на моем кресле. Его пальцы случайно касаются моего бедра, и я вздрагиваю, ощутив, как нас обоих ударяет током.

– Ауч, – возмущаюсь я.

– Это из-за ремня, – приземленным тоном поясняет Оушэн, очевидно, не увидев в этом ничего, кроме статического электричества.

Наши взгляды встречаются, и я вдруг снова чувствую, как меня засасывает в бескрайне синюю глубину его глаз. Кажется, что в моих глазах он не видит ничего подобного, и я слегка закусываю губу, испытывая внутреннее разочарование.

– Я боюсь. Я, правда, очень боюсь, – в моем голосе звучат панические нотки.

– Дороги назад нет, Мира. Если я оставлю тебя здесь, то вряд ли потом найду. Со связью здесь большие проблемы. И еще…, – я едва ли не теряю дар речи, когда он вдруг берет меня за подбородок, и слегка сжимая его, выдыхает:

– Ты можешь мне доверять, – тоном колдуна, читающего заклятье, произносит Оушэн. – Я проделывал это сотни раз. И никто не пострадал.

– Почему у меня такое чувство, что я буду первой?

– Потому что ты первая, кого я взял с собой.

– Почему? Мы только вчера познакомились.

– Время не имеет никакого значения, когда находишь то, что искал очень давно.

– Хочешь сказать, что ты очень давно искал меня? – мой голос заглушает рев мотора, потому что в этот самый момент, Оушэн ударяет ногой по педали газа, отпуская меня и цепляясь за руль. Мое тело резко вжимает в сидение, горло сдавливает немой крик. Я автоматически хватаюсь за дополнительную ручку над головой, когда мы начинаем мчаться с безумной скоростью – прямо на дюну, возвышающуюся над нами, как цунами-волна из фильма «Интерстеллар».

Сердце стремительно набирает удары, кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди и навеки останется в этих песках. Вместе с нашими телами, после того, как мы перевернемся к чертовой матери и провалимся в дюну без возможности выбраться.

Заживо погребенные в пустыне – всегда мечтала умереть именно так! Оушэн врубает музыку на полную мощность, я не слышу собственного крика, лишь чувствую, как надрывается горло и пустеют легкие.

Адреналин несется по венам со скоростью света, за секунды я становлюсь настолько мокрой, что рубашку, как после дождя выжимать можно. За водителем я успеваю наблюдать лишь в редкие моменты относительно ровной езды, и с удивлением нахожу тот факт, что его внешний вид фактически не меняется. Он ведет этот безумный штурвал так, как будто у него стальные яйца. И сердце. И душа. И все из чего он состоит. Все человеческое ему чуждо, а страх в первую очередь…

Чем не могу похвастаться я, особенно, когда мы вновь взбираемся на высокую дюну и подпрыгиваем на ее гребне так высоко, что у меня сердце мгновенно уходит в пятки. Я близка к истерике и кажется, уже без разбора кричу лишь одно, на всех языках, что я знаю:

– Остановись! Прошу тебя, умоляю! Хватит! Остановись! Нет, нет, нет! Маааамооо-о-очка! – истошным воплем молю я, осыпая водителя и все это безумное мероприятие русским матом.

– Это только разминка, – усмехается Оушэн, и я читаю его слова по губам, потому что из-за музыки я до сих пор ничего не слышу.

– У меня уже все сидение мокрое!

– С чего бы это? – Оушэн мимолетом бросает на меня двусмысленный взгляд. – Мы еще даже не начали.

– Спасибо, мне хватило, остановись!

– Не-а. С этой минуты, мы в одной лодке, писательница, – в его холодных глазах пляшут самые ехидные ментальные демоны, которых я видела.

– Тогда это «Титаник», черт тебя побери! Мне стоит напомнить тебе, кому из нас суждено умереть сегодня по сценарию? – верещу я, подскакивая на очередной дюне. Зажмурившись, я кричу, замечая, как песок водопадом стекает по лобовому стеклу.

Это очень плохой знак. Очень.