Ветер в клетке

– Она сказала, что любит тебя. И ни в чем не винит тебя. А еще, она сказала, что тебе нужно научиться доверять миру, – мямлит Алиса, вновь закрывая глаза. Удивительно, что Эль из ее сна говорит словами Балийского монаха.

Так и работает матрица жизни. Когда какая-то информация должна быть усвоена личностью, она будет попадаться ему везде. Куда бы он не отправился. Знаки окружают нас везде и повсюду, и ничего никогда не происходит просто так.

Тем не менее, тот самый «прыжок веры» совершить невероятно трудно, почти нереально. Опыт прошлого всегда будет останавливать нас, висеть над нашими душами тяжким грузом и кричать о том, что ближайшее будущее таит в себе много опасности.

Все, что нас пугает – это неизвестность. Именно полнейшая неизвестность пугала меня, когда я сутками сидел в темной комнате, и мысленно прикидывал, выйду ли я вообще когда-либо из своего бункера.

Возможно, пора выйти из этой каменной клетки. Возможно, пора переписать сценарий самостоятельно, смело проговорив себе то, что «как раньше уже не будет», и перестать ожидать от мира того, что он реализует худший сценарий событий.

Возможно…пришло время довериться, понять и проверить, что прежний мир и убеждения, которые его формировали могут быть разрушены за одно мгновение. Достаточно лишь волевого решения.

Формирования намерения.

И тотального доверия.

То, что я видел и испытал сегодня, определенно выбило меня из колеи и иллюзорного состояния равновесия, которого я достиг. По крайней мере, так мне казалось.

И я допускаю мысль, что мне была необходима эта острая «точка боли», как важная часть жизни.

Я хочу боль. Хочу любовь, хочу баланс, хочу гармонию. Хочу страсть, хочу заботиться, хочу отдавать и принимать. Хочу открывать новые грани себя, хочу по-настоящему слышать смех дочери и хочу ощущать поцелуи любимой женщины всей кожей, а не через призму механических мыслей, что постоянно юлят в моей голове.

Я больше не хочу быть мальчиком в темной комнате. Я хочу, и я выбираю выйти…

Встаю, когда Алисия засыпает. Храп Габи немного действует на нервы и я решаюсь подойти к девушке, чтобы легонько встряхнуть ее и остановить этот звуковой беспредел.

– Тише, Габи. Ребенок спит, – подшучиваю над ней я, легко задевая плечо племянницы, прекрасно зная, что ее и пушечный выстрел не разбудит.

Внезапно…мой взгляд цепляется за бумажку, что Габриэлла использует как закладку для книги. Я вижу до боли знакомые глаза на этой чертовой бумажке, и чужие одновременно.

Ощущение дежа-вю съедает меня изнутри.

Это она.

Я беру листовку и читаю: «Ди Джей Океана».

И не она одновременно.

Эта девушка – кто угодно, но только не Мира.

Эль и Ханна – близнецы. Кем являются друг другу Мира и загадочная Океана? История повторяется…моя история.

Мы все застреваем в собственных матрицах, пока осознанно не меняем свой выбор. И на этот раз…я обязан разделить внешнюю оболочку от содержимого.

Я доверюсь своим ощущением, ведь они не предали меня в тот момент, когда я заглянул в глаза женщине, что только что выпала из объятий Мэда.

Совершаю пару глубоких вдохов и выдохов, успокаивая разум и эмоции.

Затем, аккуратно засовываю закладку в книгу и молча покидаю комнату.

Включаю телефон и собираюсь написать лишь одно сообщение…но натыкаюсь на:

«Я не знаю, почему ты так поступил со мной. Но я уважаю твой выбор. Завтра я улетаю в Германию. Прощай и береги себя».

Мой взгляд падает на время.

Она, должно быть, уже едет в аэропорт…

Мира

Ненавижу очереди, но в аэропорту их не избежать. Сдаю багаж на стойке регистрации и выдыхаю с облегчением. В груди немного жжет, когда я оглядываю запредельно чистый Дубайский аэропорт и понимаю, что в Германии меня будут ждать более серые тона. Но главное, что я увижу маму. Встреча с семьей во взрослом возрасте, это всегда как маленький подарок судьбы.

Вставляю наушники в уши, на автомате врубается трек из моего плейлиста. «In the middle of the night» Elley Duhe. То, что нужно сейчас. Кровавый бальзам для моего разбитого сердца. Я же так люблю драму, без нее никуда. А с музыкой так просто проживать свои истинные чувства…и кажется, я собираюсь рыдать во весь голос, в тот момент, когда мой самолет будет рассекать воздух над взлетной полосой.

Пусть эта песня станет гимном моего прощания с этим красивым городом, и с неоднозначной историей, которая с ним связана.

Волоча за собой небольшой чемодан, я встаю на длинный эскалатор, прикрывая веки. От одних лишь строк песни, по всему телу бегут мурашки, в горле собирается колкий ком…

Это тот самый случай, когда каждое слово острой иглой пронзает сердце.

Я позвала тебя, пожалуйста, приди ко мне.

Не прячь мысли о том, чего ты действительно хочешь.

Я наполню тебя до краёв, испей из моей чаши.