Ветер в клетке

Я помню, как они все время обсуждали какого-то преступника, который что-то хочет от мамы. Он шантажирует ее, угрожает ей…а папа не может ее защитить. Именно поэтому они и развелись. Мама нашла нового мужа в интернете, который впоследствии стал моим отчимом, и уехала в Германию забрав меня с собой…

Слезы обжигают веки, я ощущаю, что кислород в легких заканчивается.

Господи, я не готова признать страшную правду. Правду, на которую я всю жизнь закрывала глаза. Правду, от которой уходила в самых глубоких медитациях на Бали, каждый раз, когда они касались отца…отношений с ним, а главное – ощущений, которые вызывали во мне мысли об отце.

Я всегда чувствовала себя покинутой папой.

Недостаточно хорошей, чтобы получить его безусловную любовь.

Я всегда знала, что я никогда не видела своего настоящего отца. А для мужчины из моего детства я никогда не являлась биологической дочерью, поэтому и сталкивалась лишь с холодностью и отчуждением с его стороны.

Я всегда знала, что все мужчины до моего отчима изменяли маме, и это было частью моего мира с самого детства.

Все, чего я ожидала от мужчин – это состояние предательства, покинутости, брошенности, холодности и неопределенности. И всю свою жизнь я встречала тех мужчин, которые вызывали во мне это состояние. Даже Оушэн, который оказался лучшей версией мужского образа в моей жизни, оказался обманщиком и предателем.

И изменился он лишь тогда, когда я сама начала меняться.

Старясь успокоиться, я вновь захожу в социальные сети Океаны и внимательно изучаю отель, в котором она остановилась. Не переодеваясь и не принимая душ, я направляюсь прямо в него, намереваясь засесть в лобби.

Я должна увидеть ее.

Я должна убедиться, что это реальность, а не игры моего разума, переборщившего с медитацией на Бали…

И часа не проходит, как я наконец-то вижу ее. Океана спускается вниз, чтобы выпить кофе на первом этаже отеля. Уверенная в себе девушка в спортивных леггинсах и коротком топе. Она держит спину прямо, игриво и немного нагло улыбается прохожим, явно демонстрируя свое превосходство всем и каждому, кто встречается на ее пути. Ди-джей ведет себя как популярная суперзвезда не иначе, и в какой-то момент я понимаю, что это лишь мишура, налепленная на низкую самооценку девушки, которую она пытается скрыть за напыщенной уверенностью и легкой стервозностью, которой буквально таки веет от Океаны.

И все же, от нее трудно отвести взгляд. Она цепляет, сияет и ходит по этой земле чуть ли не пританцовывая, а подобное я себе могла позволить только на Бали.

Кстати, Океана чуть менее женственна чем я. В ней меньше мягкости, нежности, наивности и доброты…явно больше гонора, амбиций и пацанской энергии. Я вижу, как девушка встречает в лобби своих друзей-музыкантов и они все вместе исчезают в одном из лифтов, оставляя меня с огромной дырой в душе и кучей вопросов, которые я в первую очередь должна задать своей маме.

– Привет, дорогая, – наконец, мама перезванивает мне. Ее голос дрожит так, словно она находится в эпицентре землетрясения. – Я…

– Мама, кто эта девушка? – сразу прыгаю с места в карьер я, до боли сжимая телефон. – Кто она? Почему мы выглядим, как чертовы близняшки?!

– Я…я сама не уверена, дорогая. Я…в шоке. И…, – и тут мама всхлипывает так громко, что в следующую же секунду на меня обрушиваются ее истерические рыдания, которым я не нахожу объяснений.

– Мама, это я в шоке! Кто она? Кто же она…мама, это моя сестра? Скажи мне. Скажи мне правду. Почему ты никогда не говорила мне о ней?!

– Потому что я думала…, – она снова всхлипывает, не в силах произнести страшное для себя. – Мира, я думала…я была уверена, – вновь всхлипывает она. – Вторая девочка родилась очень слабой…он так сказал мне…он сказал, что она не выжила, – ее следующие слова утопают в такой оглушительной истерике, что я не выдержав, начинаю плакать вместе с ней, постепенно осознавая правду.

– Он забрал ее, а потом она умерла. Твой биологический отец.

– Не Андрей? – называю имя того, кого всю жизнь считала своим биологическим отцом.

– Не Андрей, а Виктор, дорогая. Так зовут твоего биологического отца, и ты никогда не видела его в осознанном возрасте. Я покинула Россию из-за него…

– Почему ты скрывала от меня всю правду? Почему не рассказывала об этом?

– Я думала, что так будет лучше. Лучше для нас обоих. Я думала так, мы будем в безопасности…, – мама продолжает судорожно плакать, а я лишь медленно выдыхаю, закрывая глаза.

Горячие слезы обжигают кожу лица. Это невыносимо все, дико, неправильно. Вот так, На двадцать девятом году жизни, узнать подобное – тяжело, очень тяжело. Но на самом деле я знала, всегда знала, что закрываю глаза и осознанно не смотрю на неприглядную правду.

Я никогда не хотела идти в глубину своего прошлого, выстраивая вокруг своей психики иллюзию безопасности.

– Где она? Кто она? Ты с ней разговаривала? Она знает о тебе? – немного успокоившись, мама заваливает меня вопросами. – Я не могу в это поверить, не могу поверить, что она жива…

– Не говорила, мам. И я не знаю, стоит ли…что-то менять.