Ветер пыльных дорог

Матильда и Герик сидели в безызвестности уже второй день в подвале дома графа Рэндуилла. После обнаружения кольца в шляпе Пьера, их с Гериком поспешно отвели обратно, а Пьер остался в гостиной, чтобы вести разговор с графом. И с тех пор ни Матильда, ни Герик понятия не имели, где сейчас Пьер и что собираются делать с ними самими.

На все их вопросы тюремщик – тот же человек, что вывел их в первый раз – не отвечал ничего определённого. Поэтому они мучились догадками, обдумывая их про себя и высказывая друг другу. Одно теперь оставалось несомненным – как они и подозревали, Пьер оказался не так прост, как им показалось. Тем не менее, Пьер, судя даже по его последним действиям в гостиной, не был их врагом. Так почему он, наверняка не ограниченный в своих действиях, в отличие от них, не спешит им на помощь? Матильда не могла поверить, что этот проныра не нашёл бы способа вытащить их отсюда.

Хотя, быть может, у Пьера сейчас есть дела поважнее. Не зря ведь граф Рэндуилл пожелал говорить лишь с ним. Матильда и Герик даже обсуждали вероятность того, что Пьер может оказаться вельможей.

Герик был уверен в этом, доказывая свою точку зрения тем, что уж слишком хорошо Пьер разбирался в политической обстановке, слишком много знал аристократов и слишком много где бывал. Насчёт двух последних пунктов Матильда напоминала ему, что он сам не так давно считал, будто Пьер все эти истории о своих похождениях и знакомствах попросту выдумывает. Герик нехотя признавался, что вполне мог и ошибаться раньше.

Матильде же отчего-то казалось, что Пьер такой же простой человек, как и они. Другое дело, что он мог быть весьма приближён к какой-нибудь знатной особе. В противном случае, откуда бы появиться у него такому кольцу? Матильда сама его не разглядела, а вот Герик, находившийся тогда к Пьеру гораздо ближе, чем она, говорил, что кольцо явно было дорогим. Теперь и не удивляло, что Пьер никогда не рассказывал им о цели своей поездки в Ренн. Конечно же, его ждало там какое-то важное дело. Возможно, с этим кольцом и связанное. И, вероятно, у него были веские причины никому сию драгоценность не показывать.

Матильда также думала о том, что, может быть, положение Пьера сейчас ничуть не лучше, чем их. Убить-то его вряд ли убили, а вот использовать в своих целях вполне могли. А ещё она не могла не думать о том, почему они прошли мимо Ренна. Как ни крути, Пьер был странной и загадочной личностью. С трудом верилось, что он заплутал. Возможно, он целенаправленно шёл к землям Рэндуилла. Ведь проговорился же граф, что они оказались вблизи чего-то важного.

Но и тогда оставалось непонятным – зачем Пьер напросился им в попутчики? Не проще ли было ему продолжать свою игру в Смерть, а про них забыть вовсе, оставив на дороге? Впрочем, именно это он, кажется, и собирался сделать поначалу. И, если бы Герик не понёсся за ним вслед, желая выявить его обман, они бы не были сейчас здесь. Они бы уже давно были в Ренне.

А теперь Матильда даже думать боялась о том, когда же вновь увидит белый свет. Они находились в подвале два дня – не так много, в общем-то, но этого времени хватило, чтобы в голову Матильды стали пробираться мрачные мысли о не менее мрачном, ожидающем её будущем. И всё чаще всплывала картинка того человека в колодках с израненной спиной, которого она увидела в день прибытия. Вдруг и их с Гериком ожидает подобная участь?

Немного успокаивало только то, что им принесли две овчины, и теперь не приходилось сидеть на голом полу. А также молодые люди могли видеть лица друг друга, потому что к стене прикрепили факел. Ко всему прочему, их кормили и кормили неплохо. Два раза в день, зато очень обильно.

И всё это могло значить то, что ни убивать, ни причинять им какие-либо увечия не намереваются. Но тогда для чего же их держат здесь? Не забыл ли граф о том, что у него «гости» в подвале обосновались? Хотя с графом-то как раз Матильда не особо хотела встречаться вновь. Мало ли что ему в голову взбредёт, когда он её увидит? На шее до сих пор красовались синяки от его рук, и при воспоминании о том дне, она буквально чувствовала, что, как и тогда, задыхается. Он легко мог бы убить её… Кем бы ни оказался Пьер, она должна быть ему благодарна. Ведь именно найденное Ратьяном у него кольцо спасло её жизнь и честь.

И было кое-что ещё, что не давало ей покоя. Она чувствовала себя неловко. Очень неловко. И даже не могла себе толком объяснить почему. Раньше она никогда не испытывала неудобств в общении с Гериком, но теперь не было ни одной темы, которую она бы могла затронуть или поддержать. Кроме разговоров о Пьере и графе Рэндуилле, они не говорили больше ни о чём.