Веселые каникулы мажора

Книгу мне вручает какая-то мелочь с некрасивыми ржавыми волосами.

— Знакомься, Андрюша, моя внучка Василисочка.

Окидываю её недовольным взглядом, но помню про добро. И блины так вкусно пахнут!

— Очень приятно, — как взрослые, протягиваю руку. — Я Андрей.

Пф! Эта мелкая даже не знает, что надо пожать ладошку. Вообще она какая-то странная. Маленькая и худая, и волосы короткие, а ещё бант.

Вот умора будет, если ей бант гвоздём приколотили!

Спешу поделиться с Генкой мыслями, но нахожу друга с задумчивым видом.

— Ты чего? Тоже противно?

— Она красивая.

— Кто?

Даже оглядываюсь, чтобы понять, кого мой лучший друг назвал красивой.

— Наташка что ли?

Сестра вырядилась в лучший сарафан, бабушка ей ещё и две косы заплела.

— Пф, нет, конечно. Новая девчонка. У бабки на чердаке коробка есть с открытками, там такая же девочка нарисована. Приходи завтра, покажу.

Бьём по рукам, и собираемся лезть обратно, но рыжая, смешно топая, как гусыня, подходит к миске. Я про неё совсем забыл, и взрослые не заметили.

— Сейчас визжать будет, — шепчу, закрывая один глаз.

Может, поверят, что посуда сама упала? А то не видать мне кота, как собственных ушей!

— Ня.

— Чего?

С Генкой таращимся на Василисочку, а она нам протягивает жабу.

— Не кричит.

— Почему-то нет, — подтверждаю. — Давай её сюда.

Хватаю трофей и поскорее прячу в траве. Потом новую поймаем.

— Ты иди отсюда к бабушке, слышишь?

Девочка морщит носик, кивает, и уходит.

— Почему она качается? — интересно же.

— Наверное, очень маленькая. Мои братья тоже так ходят, еще не научились нормально.

У Генки в городе два брата, сюда их пока не привозят. Он рассказывает, что играть с ними скучно, а мама заставляет.

Это хорошо, что я у своих родителей один!

Бабушка всех как раз зовёт за стол, и мы не успеваем поговорить, зато слушаем.

Оказывается, Василисе два года, и у неё тоже сегодня день рождения.

И моя бабушка про это знает!

Она дарит нам по одинаковой банке со сладкими дольками, которые я просто обожаю!

А у девчонки банку сразу забирают, рассказывая про диатез.

Я слово первый раз слышу, Генка тоже про него не знает. Решаем, что это личное девчачье, и, умяв по пять блинов, выползаем из-за стола. Для пирогов пока нет места, а конфеты бабушка вынесет позже.

— Пойдем, я тебя угощу, — зову друга.

К нашему несчастью, нас замечают.

— Андрюша, возьми с собой Василисочку? Девочки ещё посидят, а ей скучно. Только далеко не уходите.

Приходится ждать, когда мелкая подойдет.

— Давай её в гамак посадим, пусть там качается? — предлагаю, так как в тайнике у гамака лежат конфеты.

Лучше поделюсь ими с другом. Ну и мелкую угощу, как собирался. Блины уж очень вкусными получились!

Быстро усаживаем девчонку, раскачиваем и достаем свои сокровища. Здесь не только «Мишки», но еще разноцветные стёклышки, которые я откопал в огороде.

— Давай ей дадим две?

Остальные конфеты делим между собой. Я быстро заталкиваю в рот первую, и помогаю девочке раскрыть её. Вот же неумеха!

Она смеётся, и становится очень странной. Даже не хочется отворачиваться от неё.

Сразу разворачиваю вторую, а третью машинально протягиваю, чтобы она ещё посмеялась.

Генке, кажется, тоже нравится, и он дарит ей свою любимую, где на фантике нарисованы медведи в лесу.

— Хватит ей, — убираю руку друга.

Почему-то не хочу, чтобы она у него брала сладость.

— Зубы испортит, — добавляю со знанием дела.

Мне на прошлой неделе дед выдернул передний. Хотя было неожиданно, но не больно.

— Ты прав. Потом съем, — Крокодил прячет последнюю конфету в карман. — Давай мы тебя покачаем?

Раскачиваем с двух сторон гамак, слушая, как мелкая хохочет. Она так заразительно смеётся, что и нас тянет улыбаться.

Но потом девчонки выбираются к нам, и зовут на улицу, играть в прятки.

Играть хочется, но не с мелкой же!

Высаживаем её и ведем обратно.

— Беги к своей бабушке, — Генка вот не может просто так уйти. — Только не свались.

Я уже у калитки стою и ногой топаю в нетерпении. Надо же успеть спрятаться, пока лучшие места не заняли!

— Раз, два — голова,

Три, четыре — прицепили,

Пять, шесть — сено везть,

Семь, восемь — сено косим,

Девять, десять — царь велел его повесить,

Одиннадцать, двенадцать — на улице бранятся,

А тебе водить оставаться.

Наташка куксится, когда ей выпадает роль воды. Мы же разбегаемся, и я уже удачно лезу на старый клён, чтобы укрыться, как нашу игру нарушает бабушкин возмущенный крик:

— Аааандрееееей!!!

* Исп. — ВИА Ялла «Учкудук, три колодца»

1984 год

Вместо тепла — зелень стекла

Вместо огня — дым

Из сетки календаря выхвачен день

Красное солнце сгорает дотла

День догорает с ним

На пылающий город падает тень

Перемен требуют наши сердца

Перемен требуют наши глаза