Веселое горе — любовь.

Слово «тюрьма» для Гриньки было в ту пору совсем безликое, пустое, а необитаемый остров — вовсе напротив — сияло всеми красками радуги и даже пахло великолепнейше. Плохо ли жилось Робинзону Крузо, — просто смешно! Он, Гринька, совсем не возражает пожить среди океана, в скалах и зарослях. Однако, по зрелом размышлении, Гринька Журин мог согласиться на остров только при одном непременном условии: если там ему разрешат держать голубей.

Мальчишке не разрешали. И он с завистью поглядывал через щелки чужих заборов на сказочных пестрых птиц, клевавших зерно и раздувавших зобы возле голубятен. Ах, каким неслыханным богатством обладали оборванные, немытые, краснощекие мальчишки — владельцы «омичей» и «сорок»! Гринька мог бы поклясться, что, не заревев, подержит ладонь над свечкой, только бы ему позволили завести своих птиц.

Но вы поймете всю сложность Гринькиной жизни, если учтете, что даже позволение еще ничего не решало. Ведь голубей не давали просто так, за здорово живешь! Даровых птиц он мог бы, как-нибудь исхитрившись, спрятать от мамки. Например, на чердаке или под домом, куда надо проползать через узкую щель на пузе. Мамке ни за что туда не пробраться, в темную сырую духоту.

Гринькин отец не вернулся с гражданской войны. С деньгами у мамы, конечно, туго. Но все-таки она могла бы отсчитать двугривенный на пару птиц, если б хотела. Только какое же «хотела»! Ведь голуби для нее хуже скорпионов и крыс.

И вот с такими печальными мыслями Гринька один раз торчал у неплотно прикрытой калитки чужого двора. Вздыхая, он рассматривал красных, желтых, белых и всяких других птиц, которых кормил тихонький, невысокий ростом дяденька. Господи, какой это был наисчастливейший мужчина! Голуби садились ему на плечи, клевали пшеницу с рук — и ворковали, ворковали...

Если бы Гриньке — одну пару, только одну! Мама вообще добрая, но она, конечно, сочиняет про скорпионов, и не только взрослый Гринька, но даже самый мелкий мальчишка может рассмеяться в ответ на такое ее слабое сочинение. Ах, если бы Гриньке только одного голубя и только одну голубку!..

Глубоко увлеченный своими размышлениями, он даже не заметил, что калитка совсем открылась, рядом появился дяденька и сцапал его за руку.

Обнаружив это, Гринька сразу на всякий случай заныл и стал, сбиваясь, объяснять, что он не собирался делать ничего плохого. Но мужчина не слушал его, а вел за руку к голубятне.

— Нравится? — спросил он, кивая на стаю.

— Хы! — хмыкнул Гринька, удивляясь такому наивному вопросу и все еще подозревая, что его будут ругать. — Голуби же!

— А что — голуби? — полюбопытствовал мужчина.

— Хы! — еще раз ухмыльнулся Гринька. — Летают, и красивые. Это все знают.

— Скажи-ка, — весело покачал головой мужчина. — Такой маленький, а уже понимаешь.

Он заглянул в большие голубые глаза мальчишки, засмеялся и спросил внезапно:

— Хочешь — подарю пару?

Гринька сразу нахмурился и отошел на шаг в сторонку. Этот мужчина считает его, наверно, полным дураком. Но Гринька уже не грудной и усвоил: в этом мире никто ничего бесплатно не дает. Значит одно из двух: или дядька издевается над мальчишкой, или хочет получить за голубей что-нибудь взамен. Например, деньги. А денег у Гриньки — кот наплакал, поскольку известно, что коты, если плачут, то очень редко.

— Ну, что ж не отвечаешь? — придвинулся к нему мужчина. — Или не нужны птицы?

Гринька отступил еще на шаг и на всякий случай вывернул карманы своих штанов. Пусть этот хитрый человек видит, что у мальчишки нет никаких денег и тут не больно-то поживишься.

Но, взглянув в лицо невысокому дяденьке, Гринька заколебался. Лицо было доброе, с карими глазами и улыбалось.

«Нет, не похож на тюремщика», — подумал Гринька и, хитро прикидываясь маленьким, спросил:

— А как это — «подарить»?

— Ну как?.. Вот возьму пару птиц и отдам тебе. Просто так.

— Без денег? — уточнил Гринька и даже замер от волнения.

— Понятно, без денег. За деньги не дарят, а продают.

Что там было дальше, Гринька не помнит, хотите верьте, хотите нет!

Очнулся он уже на улице. Бежал домой во всю прыть, а за пазухой испуганно укали настоящие теплые живые голуби. Он прижимал их легонько к животу, ощущал под ладонями округлые трепетные тела и все не мог поверить в счастье, свалившееся на него неизвестно как.

Но у самого дома замедлил бег и даже пошел шажком. Мысли у него разбрелись: и радостные, и не очень радостные — куда спрятать птиц и чем кормить их?

Гринька тихонечко вошел в свой двор, пробрался в сараюшку и спрятал птиц под ржавым прохудившимся ведром. Ведро для верности накрыл поленьями и рогожным мешком.

Теперь можно спокойно и как следует все обдумать. И Гринька стал думать. Нет, чердак явно не годился! Мама редко поднимается туда, но ведь поднимается! Если она увидит голубей — конец. Птиц ему больше не видать, как своего затылка. А от этого с Гринькой может случиться горячка, малярия или даже скарлатина. С такого горя и взрослый заболеет, а он, Журин, все-таки маленький, что там ни говори.

И Гринька снова стал думать.