Весь жар

Джимми вылил содержимое чайника в раковину и занялся мытьем тарелок. Если его и мучило любопытство, он умело скрывал это. Джоанна с нежностью наблюдала за ним. Он так добр, так надежен, так мил! Она улыбнулась и порывисто обняла его за талию.

— Эй! — воскликнул он, довольный, и повернулся к ней. — Что это? Кухонная любовь?

Джоанна покачала головой.

— Ничего особенного. Ох, Джимми, то, что я должна рассказать, вряд ли тебе понравится!

Лицо Джимми помрачнело.

— Да? Почему?

Джоанна вздохнула и отодвинулась от него, чувствуя, как от ее слов переменилось у него настроение.

— Мне придется поехать в Грецию, — без предисловий сообщила она. — Меня хочет видеть отец.

На лице Джимми сразу отразились потрясение, недоумение, гнев, быстро сменявшие друг друга.

— Не может быть, чтобы ты говорила всерьез!

Она, помедлив, кивнула.

— Боюсь, это слишком серьезно, Джимми. У меня есть на то причины…

— Какие могут быть причины? — перебил он. — Бог мой, всего несколько часов назад мы вспоминали, как твоя мать была брошена мужем и как ей пришлось одной растить тебя, экономя каждый грош! И теперь, когда еще свежа ее могила, ты не можешь размышлять о поездке к человеку, виновному во всем, только потому, что он прислал за тобой своего гонца!

— Нет, — запротестовала Джоанна. — Это вовсе не так. — Она вздохнула, стараясь подобрать слова, чтобы объяснить. — Мой отец очень болен… он умирает. И он хочет меня видеть…

— Поздновато пришло к нему такое желание, а? — с едкой насмешкой заметил Джимми, настроение у него совсем испортилось. — Как это можно назвать? Раскаяние на смертном одре? Или хочет замолить свои грехи?

— Нет!

Джоанна отвернулась, перебирая чашки и блюдца. Она знала, Джимми не поймет ее, но что оставалось делать? Ей надо ехать. В этом она была совершенно уверена. Не имело значения, кто и что говорил, она была вынуждена признать, что хотя бы часть из рассказанного Димитри Кастро было правдой.

— Джимми, — умоляюще проговорила она, — попробуй понять.

Джимми с грохотом задвинул ящик со столовыми приборами и снова наклонился над раковиной.

— Что тут понимать? — сердито рявкнул он. — Я отказываюсь тебя понять.

Джоанна беспомощно развела руками.

— У меня нет выбора.

— Мать ничего для тебя не значила, Джоанна? — воскликнул он.

— Ты можешь говорить так? — прошептала она. — Ты ведь знаешь, как сильно я ее любила.

— И можешь подобным образом относиться к памяти о ней?

Джоанна резко повернулась к нему лицом.

— Ее больше нет! Что бы я ни делала сейчас, ей я не причиню боли! Я должна подумать об отце, пока он еще жив!

— А он о тебе когда-нибудь думал?

Джоанна не собиралась обсуждать это. Она не хотела говорить Джимми о том, что ей рассказал Димитри Кастро, пока сама не узнает обо всем как следует. Если он сказал правду, тогда, наверняка, даже Джимми будет менее агрессивно настроен. Но сейчас он вряд ли ее услышит. Теперь она только сказала:

— Когда мои родители развелись, меня оставили с мамой, и отец сделал несколько попыток встретиться со мной. Но у него ничего не вышло. Мама дала понять, что для меня будет лучше совсем не видеться с ним, и он не стал возражать.

— Да уж, могу что угодно на это поставить! — воскликнул Джимми, поникнув. — Не думаю, чтобы его вторая жена поощряла его интерес к ребенку от первого брака.

Джоанна пожала плечами.

— Я тоже так думаю. У них есть ребенок… девочка… моя сводная сестра.

Джимми сердито фыркнул.

— Как трогательно! И чем должен стать этот визит? Чем-то вроде воссоединения семьи?

— Да нет, ничего подобного. Послушай, Джимми, отец прислал мистера Кастро просить меня приехать в Грецию. И если бы положение не было столь серьезным, я бы отказалась наотрез. Но в данном случае я не могу это сделать.

— Из-за его болезни?

— Да.

— Ты уверена, что он на самом деле болен?

Джоанна покраснела.

— У меня нет причин сомневаться в этом, — ответила она сердито.

Джимми недоверчиво покачал головой.

— Уж очень все странно! С чего ты вообще ему написала?

Джоанна пожала плечами.

— Сама не знаю. Подумала, ему следует знать. В конце концов, она была его женой… его первой женой.

— Гм-м, — нетерпеливо хмыкнул Джимми. — Ты мне не сказала, что написала ему.

— Я никому не сказала. Бог мой, да я написала всего три дня назад. И эти три дня были не самыми легкими в моей жизни!

— Наверное, так, — Джимми вздохнул и провел рукой по волосам. — А своей тетке ты собираешься говорить об этом?

— Придется, пожалуй.

— Сегодня?

Джоанна покачала головой.

— Не знаю.

— Я бы подождал. Дай ей немного времени отойти от смерти твоей матери. — И посмотрел на нее вопросительно. — Сколько у тебя времени? Когда ты намерена ехать? — Неожиданно он воскликнул: — А как насчет твоей работы?

Джоанна была рада, что в этот момент закипел чайник. Она не знала ответа. Она сама пока еще многого не знала, чтобы говорить наверняка. Она заварила чай, добавила в чашки молока, надеясь таким образом отвлечь его. Но он вдруг сказал:

— Ну, Джо? О чем ты сейчас думаешь?

Джоанна вздохнула.

— Если честно, и сама пока не знаю. Я… обещала мистеру Кастро встретиться с ним завтра в двенадцать часов и сообщить о своем решении.