Дом незнакомцев

Вайолетт Уинспир Дом незнакомцев

Глава 1

Марни Лестер собиралась работать в Лондоне, в клинике Стиллмена. Вечером накануне отъезда ее тетя и дядя устроили прощальный ужин. Поскольку Марни не любила суеты и суматохи, это была небольшая вечеринка. Семья и несколько друзей сидели вокруг обеденного стола, и каждый из них думал, насколько она молода для того, чтобы жить одной в большом городе. Но Марни настаивала на отъезде так, как только она умела это делать.

Разумеется, девушка любила Норфолк, но ей захотелось испытать полноту лондонской жизни, и именно поэтому после окончания школы она поступила на секретарские курсы в Норфолкском деловом колледже. Хорошо было дяде Ричарду говорить, что ей нет необходимости работать, но какое удовольствие можно было получить, просиживая все свободное время вместе с тетей Марджори, которая была в курсе всех местных новостей и вечно организовывала какие-то праздники и благотворительные базары?

— Я бы с ума сошла, устраивая праздники и продавая поношенную одежду на распродажах. Мне необходимо получать удовлетворение от хорошо сделанной работы.

— Быть секретарем не так легко, как ты, вероятно, думаешь, девочка моя. — В дяде Ричарде проявилась та напыщенная манера поведения, которая присуща семейным адвокатам. Он спрятал руки под шлицами пиджака в полоску. — Гарантирую, что через два месяца ты бегом прибежишь домой, жалуясь, что по горло сыта своими «великими приключениями». Я знаю тебя, Марни! Ты такая же непоседливая, как твой отец. Он никогда не мог заниматься чем-то больше двух месяцев.

— И все равно, дядя, я собираюсь попробовать. — Марни упрямо выпятила подбородок. — Мисс Гринхем в колледже лично рекомендовала меня руководителю этой клиники в Лондоне, и я думаю, что мне полезнее поработать с врачом-остеопатом, чем в бизнесе или в юриспруденции. — Ее зеленые глаза лукаво заблестели, но у Ричарда Лестера было плохо с чувством юмора, и он никогда до конца не понимал единственного ребенка своего брата. Ее идеи были дерзкими и довольно странными, и, сказать по правде, дядюшка испытал определенное облегчение оттого, что девушка наконец уезжала в Лондон. Его сын Дерек всегда был привязан к кузине, и теперь, когда девочке было девятнадцать и она стала взрослой, не так уж и плохо, если они расстанутся.

Браки между двоюродными братьями и сестрами все-таки не очень желательны. Мать Марни, концертирующая пианистка, оставила ей кругленькую сумму, но девушка вряд ли сможет превратиться в тихую домохозяйку. Казалось, ее руки тянутся к чему-то лежащему за пределами узких представлений Ричарда Лестера о жизни, и он нахмурился, вспомнив о внезапных вспышках веселости, сотрясавшей дом, когда она усаживалась в гостиной за фортепьяно и начинала шумно играть эти шансонетки из мюзик-холла, которым отец научил ее еще в детстве. А временами она становилась странно молчалива и отправлялась к реке Броде, где брала лодку и часами пропадала там, до смерти пугая тетю, когда возвращалась домой с веточками ивы в волосах и в штанах, мокрых по самые бедра.

Она пошла в отца. На башмаках Гленна лежала пыль странствий. Женитьба и даже ребенок не повлияли на него, он так никогда окончательно и не остепенился.

А Ричард Лестер твердо верил, что долг англичанина — устроить свой дом и быть законопослушным семейным человеком. Он хотел, чтобы его сын Дерек жил в соответствии с этой мудростью, особенно теперь, когда его взяли в фирму, а Марни могла бы сбить молодого человека с верно избранной колеи.

Дядя Марни посмотрел через стол и неодобрительно поджал губы. Ему вспомнились эти ужасные марши суфражисток, а в тонких чертах лица племянницы было что-то от нервической решимости этих женщин. Вздернутый подбородок и стройная осанка узкого тела подчеркивали независимость ее духа. Она считала, что все мужчины на одно лицо — домашние тираны, желающие превратить женщин в жен и матерей, отняв у них свободу.

Так она относилась и к Дереку. Носик ее насмешливо сморщился, когда Дерек сказал, глядя поверх стакана с шерри, что ей нужно всегда носить зеленое, потому что она в нем «такая миленькая».

— Пол Стиллмен канадец, насколько мне известно? — благодушно улыбаясь, обратился викарий к «тоненькой девочке-солдатику», как он шутливо называл ее, совершенно забыв этим вечером, что она тайком пробиралась в его сад и набивала карманы отборными сортовыми яблочками, не раз отмеченными призами.

— Это так, викарий, — ответствовал ему звонкий юношеский голос. — В колледже мисс Гринхем мне много о нем рассказывала. Он излечивает людей путем сложных манипуляций с их костями и суставами, и в клинике у него достаточно большой штат. Секретарше, которая работала с ним, пришлось вернуться в Канаду, так как мать ее умерла и присматривать за отцом стало некому. Мисс Гринхем услышала, что ему нужна новая секретарша, и рекомендовала меня на эту работу. Он думает, что мне будет интересно работать с ним.