Весь шар земной...

«Я безмолвно пожирал глазами рыбу от головы до кончика хвоста, стремясь в кратчайшее мгновение запомнить ее, с тем чтобы позднее суметь изобразить ее сначала словами, затем записью и наконец рисунком воспроизвести то, что я видел через прозрачный кварц.

Странная рыба была, по крайней мере, 60 сантиметров длиной, совершенно без светящихся органов, с маленькими глазами и большой пастью… Необычайной была ее окраска, которая в освещении казалась неприятного бледно-оливкового, грязноватого цвета, напоминавшего цвет вымокшего мяса или нездоровой кожи. Этот цвет достоин мрачных глубин и подобен цвету ростков больных растений в погребе».

Неизвестной рыбе, у которой были широкие вертикальные плавники, Биби дал название, означающее в переводе «выплывающий из пучины на призрачных парусах».

Среди особых примет странной рыбы ученый не зря отметил отсутствие светящихся органов.

Мрак океанской бездны вовсе не сплошная чернота. Слабые цветные огни и даже целые созвездия возникают тут и там. У кальмаров светятся кольца вокруг глаз. Рыба-дракон как бы излучает золотистый свет. Рыбу-фонарь можно опознать по светящимся зубам широкой пасти. Красные креветки, защищаясь от нападения, выбрасывают облачко светящейся жидкости, слепящее противника.

Биби обнаружил незнакомого исследователям глубинного «трехзвездного удильщика», у которого концы трех длинных щупальцев испускали столь сильный бледно-желтый свет, что он отражался от темной кожи рыбы. Но особенно поразила ученого никем еще не описанная рыба, по бокам тела которой шли пять световых линий из желтых пятен, окруженных яркими пурпурными точками. Биби говорил, что эта рыба осталась в его памяти одним из красивейших существ, которые он когда-либо видел.

А далеко наверху канат продолжал медленно разматываться. В наушниках раздался полный торжества голос помощника, руководившего спуском. Он предлагал послушать сквозь толщу вод свистки буксира — салют в честь только что достигнутого нового рекорда погружения «Века прогресса».

— Благодарю вас, продолжайте спуск, — услышал помощник из глубин, — но, пожалуйста, запишите следующее: две очень больших личинки угря, быстро изгибаясь, только что прошли совсем рядом. Отметьте: зачем, спрашивается, личинкам угря ходить парами?

В этом был весь Биби!

Ученый признавался, что когда он заглядывал вниз, у него всегда было неодолимое желание опускаться дальше в черную, как жерло ада, пропасть. Сколько незабываемых впечатлений дарила она!

Чего стоила, например, встреча с двумя огромными темно-коричневыми рыбами, которые близко прошли возле батисферы, как бы оценивая возможного соперника. Их пасти со светящимися острыми зубами были широко открыты, на длинных щупальцах колыхались, мерцали подобия сигнальных огней. Ученый назвал громадин «неведомыми рыбами-батисферами».

Позднее подсчитали: Биби во время погружения сделал около 380 заметок о неизвестных до той поры обитателях глубин. Некоторые его открытия оспаривались специалистами. Понадобились десятилетия поисков и гораздо более совершенные аппараты, чем «Век прогресса», для того, чтобы подтвердить существование большинства рыб и животных, обнаруженных Биби.

Но некоторые его встречи во мраке так и остались под знаком вопроса, поставленным, впрочем, самим первооткрывателем.

На глубине, превышавшей 700 метров, в поле зрения на долю секунды оказалось очень крупное существо с какими-то нелепыми очертаниями. Некоторое время спустя оно вернулось и мелькнуло огромной тенью там, где луч прожектора растворялся во мраке. Биби прикинул длину: не менее шести метров! Тело массивное, овальное, но на нем нельзя было различить ни глаз, ни плавников.

«Для тех, кого более всего впечатляют размеры, это существо было бы главным итогом всей экспедиции, — замечает Биби. — Что бы это ни было, оно появилось и исчезло так внезапно и очертания его были такими нечеткими, что ничего более определенного, чем «крупное живое существо», о нем сказать нельзя».

Около полудня 15 августа 1934 года Биби и Бартон заметили легкую вибрацию «Века прогресса». Спуск замедлился. Потом батисфера, закачавшись, приостановилась. Это могло означать, что трос выпущен на всю или почти всю длину.

Оба устали до изнеможения. Пальцы Биби, окоченевшие от прикосновения к стальному подоконнику, не держали карандаш. Сверху сообщили, что сейчас на батисферу давят более семи тысяч тонн воды, что на барабане лебедки осталось лишь несколько витков троса и что по морю ходят крупные волны.

Биби распорядился начинать подъем.

Когда «Век прогресса» оказался на палубе вспомогательной баржи и были отвинчены гайки, из люка показалась лысина Биби, а затем и сам он, худой и бледный, почти вывалился на палубу: ведь профессору было уже 55 лет — не лучший возраст для глубоководных погружений. — Поздравляем с новым мировым рекордом! — воскликнул капитан, помогая ученому подняться. — Девятьсот двадцать три метра!

— Спасибо, — наклонил голову Биби. — А что все же за металлический треск раздался в телефоне во время подъема? Я так и не получил ответа, хотя переспрашивал дважды.